Сибирская сага. Афанасий Бейтон

Сам он уже шел по двору крепости, отдавая приказы, говоря благодарность казакам за храбрость и умение. Внезапно за плечо кто-то тронул. Бейтон резко обернулся. Сзади стоял воеводский слуга. В глазах у него стояли слезы.

– Афанасий Иванович! Батюшка, Алексей Ларионович отходит. Тебя все кличет. Уже поп у него сидит, отходную молитву читает, а он все тебя зовет. Попа твоим именем величает.

– Где он?

– В стене, в воеводском срубе.

– Пошли.

Полковник со слугой быстро прошли к стене, где в одной из комнат лежал воевода Толбузин. В комнате пахло кровью. Знакомый и до невозможности неприятный запах. Лампады на топленом жире чуть развеивали тьму, но добавляли смрада. На шубе, расстеленной по лавке, лежал воевода. Ядром ему оторвало ногу почти до самого живота. Не жилец, понял Бейтон. Смертельно бледное лицо Толбузина было строгим и значительным, как никогда при жизни. Видимо, боль уже отступила. Глаза смотрели в ту даль, что не видна людям, живущим на этом свете. Возле Толбузина сидел, сгорбившись, поп и заунывным речитативом произносил слова молитвы.

Бейтон присел к изголовью умирающего воеводы. Молча положил руку ему на лоб, холодный и мокрый. Еще одна смерть человека, который мог бы стать близким другом, но не стал, не успел. Смерть между ними. Внезапно глаза умирающего на миг прояснились. Он увидел Бейтона и попытался что-то сказать. Но губы уже не слушались. Бейтон взял его руку в свою. Осторожно сжал:

– Не волнуйся, Алексей Ларионович! Все, что ты говорил, сделаю.

Губы воеводы слегка раздвинулись, обозначая улыбку. Он благодарно посмотрел на своего казачьего голову и… умер. Бейтон не сразу осознал, что держит руку мертвеца. Поняв это, медленно положил ее на грудь покойного, с благодарностью взглянул на попа, поклонился ему (поп быстрым движением благословил голову) и вышел. Мертвые – мертвым, а мир – живым. Дел впереди еще невпроворот…

Бейтон велел собрать сотников и старшину пушкарей к себе в комнату. Через час в комнате, освещенной тремя лучинами и лампадой на столе, собрались казацкие старшины. Проходили в низкую комнатку под стеной степенно, рассаживались не просто так, а со значением. Самые уважаемые и старшие – ближе к красному углу, остальные – подальше. На столе стояла самая простая закуска: разломанный каравай, сушеное мясо, чашка с кислой капустой. Когда все расселись, Бейтон разлил вина в чаши. Выпили за помин души павших братьев. Погибло девять казаков и воевода, ранено больше – десятка два. Врагов полегло больше. Казаки считали, что сотни две. Голова – а теперь и осадный воевода – счел, что поменьше – сотни полторы. Главное же, что штурм провалился. Сочли запасы порохового зелья. Говорили и про запасы еды. Еды было вдоволь. За то многократно благодарили голову. А вот запасов против цинги немного. Есть лук, но мало. Немного сушеной черемши. Но это средство, как сказали казаки, помогает не очень. Решили завтра четырех казаков в разные стороны послать, чтоб набрали еловой хвои, да настой сварить.

Бейтон еще раз поблагодарил всех за храбрость и перешел к вопросам военным. Здесь, в отличие от проблем с провиантом, он чувствовал себя увереннее:

– Слушайте, братья! Сегодня мы бились отлично. Но цины тоже совсем не дураки. Они поняли, что нахрапом нас не возьмешь. Будут измором брать. Только тут – как сказать (Бейтон не сразу вспомнил выражение) – палка с двумя концами: как река станет, у цинов еды не будет. Много их, на всех припасов не наберут. Вот тогда и начнется – кто раньше сдастся. Цины будут нас голодом морить. Здесь нам вся воля и понадобится. Пока и хлеба, и мяса у нас вдоволь. Если я правильно понимаю, то нужно нам вылазки делать, чтобы подольше они не смогли нас обложить. Понятно, други?

– Что ж не понять, голова. Дело оно привычное, терпеть.

– Нам не просто терпеть нужно, а воевать. Не будут цины просто так ждать. Будут нас на крепость проверять. А мы – их.

– Это дело, – вдруг проговорил молодой сотник. – Не люблю я сидеть сиднем. Уж лучше в вылазке головы сложить.

– Э, нет, брат, – усмехнулся Бейтон. – Умереть – штука нехитрая. А нам крепость отстоять надо. Потому не умирать, а убивать врагов нам надо.

– Прав ты, голова! Говори, что делать?

– Пока отдыхать. Только посты оставьте и караулы. Как отдохнете, будем вылазку продумывать. А пока – всем спать.