Сибирская сага. История семьи

— Люсенька, не давай ты ему эти лекарства, просто корми грудью мальчика и не плачь над ним. У меня на работе женщины говорят, что, как только ему исполнится девять утробных месяцев, все придет в норму, и стул тоже.

Беда в том, что на новом месте я вызвала другого врача, и она тоже настаивала на продолжении лечения. Наконец Екатерина Павловна не выдержала и пригласила свою давнюю приятельницу, опытнейшего педиатра доктора Зак. Она в институте преподавала нам детские болезни. Уже прошло двадцать дней, а ребенок не прибавлял в весе. Доктор Зак пришла к нам, выслушала внимательно меня, осмотрела Димочку. Сделала вывод:

— Бросить всякие питательные жидкости, через каждые три часа кормить грудью. Давать натуральные соки, начиная с нескольких капель, наблюдая, как он их переносит. Матери — полноценное питание, отдых, никаких нагрузок и успокоиться, а то совсем тоненькая! Смотрите — ветром унесет!

Прощаясь с Екатериной Павловной, тихо сказала:

— Мать будет героиней, если выходит такого ребенка!

Таким было состояние моего мальчика!.. Через некоторое время, когда беда ушла совсем, Екатерина Павловна рассказала мне об этом.

Дальше в жизни я редко слушала советы посторонних, как и чем лечить, все время помня, что я не просто мать, но еще и врач. Поняла, что к советам надо относиться очень осторожно и доверять лишь специалистам, которых уважаешь за профессионализм. С тех пор я всегда выполняла роль домашнего врача и сама решала, кому из членов нашей большой семьи к какому специалисту нужно пойти. Но часто Надя, а позже Дима игнорировали мои советы — и, как показала жизнь, совершенно напрасно!

Наш мальчик стал набирать вес. Он рос, становился активным, плакал громко и требовательно. Иногда очень интересно юморил, особенно вечером, перед сном. Уже все необходимые процедуры сделаны, мальчика покормили, уложили в постель, он закрыл глазки, засопел. Тихо, на цыпочках мы выходим из спальни, вся большая семья в сборе, разговариваем. Вдруг громкий крик! Мальчик не спит и требует к себе кого-нибудь, ему скучно! Екатерина Павловна вскакивает, бежит к Димочке. На пути встает папа Шура:

— Не пущу, ребенок в порядке, пусть спит, нечего баловать. Уже десять часов. Он должен знать время сна.

Бедняжка баба Катя умоляет:

— Шурочка, ну пусти меня к нему, я его уложу спать снова!

Кажется, что он кричит уже целый час, но папа показывает часы — всего пять минут. Заходит сам. И что же? Крик сразу прекращается, улыбка во весь рот. Ему просто хочется еще поиграть с папой, бабой. Иногда папа сетует, что мы балуем ребенка, приучаем не спать вечерами. Засекает время крика. Димочка зовет нас, но через семь минут крепко засыпает. Спит он хорошо — десять, двенадцать, иногда тринадцать часов подряд, не просыпаясь.

Вскоре мы заметили, что Диме нравится, когда кто-нибудь из нас поет или папа играет на фортепиано. Он сразу переставал плакать, лежал не шевелясь, с широко открытыми глазками, слушал. Иногда, когда я была занята стиркой или работой на кухне, а Дима плакал, к нему подходил Надин муж Виталий. Наклонясь над младенцем, выстукивал тихонько пальцем какой-нибудь ритм на спинке кроватки. Дима замолкал, вытягивал губки, как бы прося еще что-нибудь постукать. Виталий тогда говорил:

— Он у вас музыкальный, забывает плакать, когда звучит мелодия.

* * *

Новый, 1963 год мы встретили со всей семьей и близкими друзьями. В моей памяти этот вечер и ночь оставили самые приятные и яркие воспоминания. Мы танцуем вальс с моим красивым, высоким, статным свекром. Танцевал он легко, грациозно, едва касаясь пола, а я, казалось, летала, летала в воздухе, легко и счастливо. Все было как в сказке. Меня окружали умные, красивые, радостные, любящие люди. Это были счастливые часы. Я была уверена, что так будет всегда!

После рождения нашего мальчика у нас поменялись имена. Степан Иванович вместо «папочки» стал «деда». Екатерина Павловна — не «мамуся», а «баба Катя». Моя мама — «баба Маня». «Шуруся» стал «папа», я — «мама».

Зима заканчивалась. Мы уже стали забывать, что наш мальчик был в большой опасности. Он рос, становился очаровательным, аккуратным, красивым ребенком, с черными, почти без зрачков, умными глазками, глядящими в душу внимательно и серьезно. От его взгляда наши друзья, да и мы сами, бывали иногда в смущении. Моя всегда экспансивная подруга Нэла от удивления всплескивала руками:

— Ты посмотри, какой он необыкновенный, как будто старше нас и знает больше нас! Смотрит прямо в душу!

Позже, когда у Димы будут дети, она повторит те же слова о его сыне Дане. И еще скажет, что у маленького Димы и у Дани взгляд Джоконды, загадочный и много знающий.

Испытание на прочность