Сибирская сага. История семьи

Недавно в городе открылся Институт искусств. Может быть, попробовать туда поступить? В игре на пианино у Димы особых успехов не было, а пение… Папа рассуждал, что голос у сына будет, может быть, даже лучше, чем у него, но достаточно ли этого? Сам он никогда даже не пытался поступать на вокальное отделение какого-нибудь учебного заведения, считая, что у него недостаточно данных. А достаточно ли у Димы? Папа сомневался. Позже, когда он увидел и услышал, кого берут на вокальное отделение института искусств, очень удивился. А пока требования к вокальным способностям сына у него были чересчур завышены.

И вот 30 июня 1979 года мы с Димой пошли на автобусную остановку, взяв с собой все документы для поступления в вуз. Куда едем? Не знаем. О чем думал в этот момент Дима — понятия не имею. Он мне никогда об этом не говорил, ни в тот момент, ни позже. Тогда я решилась на авантюру:

— Пусть судьба или бог решит твою будущую специальность. Если сейчас подъедет двадцать седьмой автобус, едем в медицинский институт, а если пятьдесят пятый — едем в институт искусств.

Подъехал автобус, следующий по маршруту № 55. Мы поехали в институт искусств. Он располагался на проспекте Мира, как раз по маршруту пятьдесят пятого автобуса.

Там уже заканчивались экзамены! Я обратилась к молодому человеку из приемной комиссии:

— Мы пришли сдавать документы для поступления, а оказалось, что идет предпоследний экзамен. Что нам делать?

Молодой человек с восторгом взглянул на Диму:

— На дирижерско-хоровое отделение он не опоздал. Нам такие красивые мальчики нужны! Сейчас я все узнаю.

Он убежал на второй этаж, где, вероятно, находился деканат. Через некоторое время вернулся за нами. По дороге молодой человек доверительно сказал мне:

— У нас на дирижерско-хоровое отделение идут одни девочки, а такого красавца возьмут сразу. С такой фактурой! Ему сделают исключение и примут экзамены отдельно.

Когда в деканате нас спросили, какое музыкальное училище Дима окончил, мы поняли — не возьмут. Десяти классов и музыкальной школы для поступления в институт недостаточно. Восторг комиссии прошел. Сказали:

— Нужно окончить музыкальное училище. У нас оно на правом берегу, правда, экзамены там закончились. Можно попробовать поступить в педагогическое училище имени Горького на Урицкого.

* * *

Огорченные, мы ушли. Когда вернулся с работы папа, поведали ему о наших приключениях. Папа сказал:

— Что ж, пойдем по этому пути. В училище Горького работает мой знакомый дирижер-хоровик Николай Александрович Тычинский. Я выступал с его хором, он работал у нас в институте. Кажется, он там служит завучем. Там же работает и мой прежний педагог по вокалу Медведев. Завтра поедем, я устрою Диму в училище.

Утром они уехали. Во дворе училища встретили Тычинского.

— А! Привет, Саша! — воскликнул он. — Вспомнил меня? Привел своего охламона поступать, что ли? Все меня вспоминают, когда надо устроить свое чадо!

— Да, именно так!

— А у нас экзамены уже кончились.

— Ну и что? Надо принять.

— Ну тогда пойдем!

В учительской была суета. Готовили списки поступивших в училище. Многие педагоги знали папу еще с тех пор, когда он пел с хором училища, некоторые из них в то время тоже пели в хоре, еще студентками. Все приветствовали папу с сыном, который с безразличным видом стоял рядом. Речь шла о дирижерско-хоровом отделении.

— Пусть он нам хоть споет что-нибудь.

Дима спросил:

— А что спеть-то?

Папа растерялся. Такую ситуацию мы не предусмотрели, иначе бы обязательно что-нибудь подготовили. А так в голову ничего не лезло. Папа прошептал Диме:

— Ну ты же знаешь, что я пою. Спой романс — например, «Утро туманное».

Диму пригласили в класс, где сидела комиссия. Папа остался ждать в холле. К нему подошел знакомый преподаватель из музыкального училища:

— А почему вы не ведете его к нам?

— Так у вас все экзамены уже закончились.

— Ну и что? Мы возьмем его.

— Да уж ладно! Пусть идет сюда.

Через некоторое время вышел Тычинский и сказал со смехом:

— Ну, уморил он нас! Спел взрослый романс «Утро туманное». Он что, детских песенок не знает?

— Не знает, потому что я не знаю. Он знает то, что пою я, — романсы, арии.

— Здорово спел. Голос красивый. В общем — он принят.

Пошли к секретарю. Она стерла в списке фамилию какой-то девочки и вписала вместо нее — «Хворостовский Дмитрий Александрович». Диму зачислили в училище.

Они встретились с Медведевым. Папа, зная его бережную методику, попросил взять Диму к себе в класс. Началась исполняться папина мечта — его сын станет музыкантом, по крайней мере, его будущая работа будет связана с музыкой: училище готовило учителей музыки для младших классов общеобразовательных школ.

Так за два дня решилось будущее нашего сына. Начался второй этап его образования — самый беспечный, веселый и разгульный. Диме было шестнадцать лет.

* * *