Сибирская сага. История семьи

Очень осторожно я вытерла малышу мордочку, ушки, шейку и, совсем едва касаясь, протерла вокруг глазок. Меня захлестнула такая волна нежности к этому удивительному созданию! Глаза теленочка, окруженные длинными коричневыми ресницами, казались огромными, грустными и темными, почти черными. Мордочка рыженькая, а на лбу, в центре, белое пятно — как звездочка. Мягкие губы очень красиво переходили в шею, образуя очаровательную складочку, которая вызывала у меня восторг. Я сидела на скамеечке, теленочек лежал на подстилке, доверчиво позволяя трогать и гладить себя. Мне хотелось прижать его к себе и поцеловать, но он казался таким нежным и хрупким, что я боялась навредить ему.

Пришла мама и сказала, что теленочек появился на заре, когда всходило солнце и первые лучи проникали сквозь щели сарая. Теленочек оказался девочкой, и отчим сказал:

— Давайте назовем ее Зорькой.

Я громко закричала:

— Как красиво, Зорька! — и захлопала в ладоши.

Зорька вздрогнула и стала вставать на свои тоненькие ножки, которые не слушались ее, расползались и подкашивались. Мама быстро подхватила ее и поставила ровно. Я просто задыхалась от восторга! Я никого так не любила из своих четвероногих друзей, как это невыносимо милое животное! Взрослые сидели на деревянном диванчике, смотрели на меня и, перешептывались, улыбаясь.

До этого самой моей близкой подружкой была кошка Мурка. Я звала ее нежно — Муруся. У нее был интересный окрас, как у тигренка: рыжий с темно-коричневыми полосками. Мурка всегда спала на моей кровати, в ногах. Маме это не нравилось, но она так и не смогла отучить Мурку там спать. Думаю, что кошка все понимала, просто не желала отказываться от своей привычки. Ее сгоняли, закрывали дверь в мою комнату, а она, неизвестно как, проникала туда и ложилась на свое любимое место, где ее каждое утро находила мама. Я любила играть с ней, одевать в наряды, которые шила сама — накидки, кофточки, комбинезончики, — и, конечно же, на шее у нее были банты. Мурка все терпела, даже тогда, когда я укладывала ее на спину, примеряя очередной наряд.

Однажды утром я не нашла свою Мурку у себя в ногах. Мисочка с молоком стояла нетронутая. Стали искать — кошки нигде не было. Мама успокоила меня:

— Наверное, она гуляет с другими кошками и котами.

Я ушла в школу, а когда вернулась, навстречу мне бежала моя Мурка. Я очень обрадовалась, что она нашлась. Зато мама раздраженно сказала мне, чтобы я больше никогда не повязывала банты ей на шею. Оказывается, мама обнаружила ее уже в обед, совершенно случайно. Бедняжка висела на банте перед входной дверью, другой конец ленты зацепился за гвоздь на крыше. Обессиленная Мурка уже не кричала, а тихо шипела. Больше я никогда не подвергала свою Мурусю таким опасностям.

Мурка почему-то не любила, когда о ней слишком заботились. Она вскакивала, шерсть на спине как-то странно дергалась, хвост совершал резкие конвульсивные движения, иногда она даже рычала. В такие моменты я демонстративно уходила, не глядя на нее, и не разговаривала с ней, пока она сама не прыгала ко мне на колени и не начинала с виноватым видом тереться, громко мурлыча. Мама смеялась:

— Смотри, она просит у тебя прощения — погладь ее, она же тебе голову и спину подставляет.

Мы мирились. Вот такая самостоятельная была кошка. Нам с мамой казалось, что она все понимает и даже отвечает, мурлыча и качая головой. Мама даже Павлу Платоновичу сказала, что наша Мурка — необыкновенное животное:

— Она колдунья какая-то. Такое впечатление, что она со мной разговаривает, а с Люсей творит вообще странные вещи. Стоит ей заболеть, Мурка не отходит от нее, трется, громко мурлычет, ложится на нее, лижет, как своего котенка. Недаром у нее необычный окрас.

Отчим только смеялся:

— Нельзя же быть такой суеверной и наделять животное сверхъестественными качествами!

Но с появлением Зорьки Мурка отошла на второе место. Зорька завладела моим сердцем надолго.

— Что ты ее дрессируешь, как собаку? — смеялась надо мной мама. — Не забывай, она корова!

А Зорька действительно вела себя как собака. Летом я часто брала белые вожжи, оставшиеся еще с войны, повязывала Зорьке на шею и вела коровку на красивую зеленую полянку перед знаменитым Шушенским бором. Там я находила колышек, забивала камнем в землю, привязывала к колышку мою Зорьку, сама же бежала с подружками на реку Шушь, купаться. Зорька спокойно гуляла, щипала вкусную травку и ждала меня.