Сибирская сага. История семьи

Вечером мы все собрались в последний раз. Я сказала:

— Мы перестали соблюдать конспирацию. О нас узнали в школе, от меня потребовали отчет и план. Я ни перед кем не собираюсь отчитываться. Поэтому слагаю с себя полномочия председателя. Выбирайте другого, например, Мишу Светлолобова.

Нас было уже шестнадцать человек. Все зашумели, заспорили. В конце концов решили прекратить нашу деятельность, но каждый дал слово никогда не отказывать в помощи людям, которые в ней нуждаются.

А я впервые почувствовала на себе, что такое бюрократия. В принципе, я была девочка ответственная и исполнительная, но давления на себя не терпела. Это не раз мешало мне во взрослой жизни.

Дальнейшая судьба моих друзей мне неизвестна. Знаю лишь, что Миша Светлолобов осуществил свою мечту и стал штурманом дальнего плавания. Он был целеустремленным, влюбленным в море человеком. Почти наизусть знал книгу Каверина «Два капитана». Девиз его жизни — «Бороться, искать, найти и не сдаваться!». Однажды он был у нас в Красноярске проездом. Я тогда еще училась в школе, а он — в мореходном училище на Дальнем Востоке. Оставил мне свою фотографию, написав на ней, что мы никогда не забудем школьных друзей. Перебирая старые карточки, я нашла его фото и прочла надпись, навеявшую воспоминания о тех далеких романтических днях нашего детства и отрочества.

Мои учителя

С самого рождения мы учимся всему — есть, ходить, работать, любить, чувствовать, познавать окружающий мир; постигаем грамоту, науки — и так на протяжении всей жизни.

Совсем не все равно, кто окажется твоим учителем, особенно когда ты еще маленький ребенок и узнаешь все впервые. Наверное, это в значительной степени и определит твое мировоззрение, отношение к окружающим тебя людям и их оценку. Наши учителя помогают нам набираться знаний и опыта.

Я думаю, не совсем правильно набираться опыта путем набивания только своих шишек. Если бы человечество отвергало опыт предыдущих поколений, мы бы никогда не вышли из пещеры. Господь посылает нам разных учителей, замечательных и не очень. И относимся мы к ним по-разному. После окончания школы мы часто встречались классом. Встречи проходили всегда здорово. Мы вспоминали свои проделки, шалости и то, как к этому относились наши учителя. А как теперь, спустя много лет, мы сами относимся к тому, что позволяли себе в школе? К моему удивлению, мнения у нас, бывших учеников, оказывались очень разными.

Как бы то ни было, я считаю, что мне очень повезло с учителями. В жизни я не раз встречалась с очень интересными, увлеченными людьми, которыми восхищаюсь до сих пор.

Одно из самых сильных впечатлений произвела на меня мамина подруга Дина Михайловна — врач по призванию. Именно благодаря ей и я стала врачом. Меня всегда завораживало ее неторопливое внимательное участие, которое очень располагало к доверию. Умные, добрые глаза, теплые ласковые руки успокаивали, и я всегда верила, что все будет хорошо. Несколько раз она спасала меня от беды и даже от смерти. Дина Михайловна казалась мне необыкновенно красивой и женственной. Когда она приходила к маме, я садилась куда-нибудь в угол, чтобы не мешать им. Наблюдала за Диной Михайловной, а главное, слушала ее красивый мягкий голос и речь, очень правильную и плавную. Когда я вытворяла какие-нибудь глупости, мама часто сокрушалась:

— Люся! Ну что ты как мальчишка себя ведешь! Ты посмотри, какая красивая и женственная Дина Михайловна. Надо бы тебе с нее брать пример!

Я действительно вела себя не как девочка, а как мальчишка. В платье ходила только в школу, дома и на улице носила брюки, которые шила мама, поддаваясь на мои уговоры. Но Дина Михайловна так на меня подействовала своей женственностью, что я все реже и реже стала носить брюки.

Слова «евреи» и «жиды» я узнала от другой маминой подруги — тети Вали Савицкой. Она была женой первого секретаря райкома партии, еврейкой по национальности. Мама однажды послала меня к ней по какому-то делу. Не доходя до ее дома, я услышала крики и шум, а затем из дверей выбежал невысокий лысый человек с золотыми зубами. Вслед ему срывающимся голосом кричала тетя Валя:

— Убирайся отсюда! Чтобы я никогда тебя больше не видела, жид проклятый!

Она стояла на крыльце со сжатыми кулаками. Красивые кудрявые темные волосы были взъерошены, глаза горели, щеки пылали ярким румянцем. Она была прекрасна — похожа на какую-то артистку. Мне тетя Валя очень нравилась, лысому, видимо, тоже. Он пытался ее успокоить:

— Валя, что ты говоришь, ведь ты тоже еврейка!

— Пошел прочь! Я еврейка, но не жидовка!

Он убежал так быстро, что чуть не сбил меня с ног. Я ждала, пока тетя Валя успокоится и заметит меня. Когда буря утихла, тетя Валя обняла меня и повела домой. Я спросила:

— Тетя Валя, а что такое «жид проклятый»?

— Понимаешь, Люсенька, есть такой народ — евреи. Хороший, древний, умный. Я по национальности — еврейка. Он тоже еврей, но по характеру жид — очень плохой, подлый человек!