Сиделка

Да, так и будет, я знала это. Но ничего не могла поделать — мне хотелось обжечься, да что там? Сгореть дотла. По-другому с таким, как Горн, и не получится.

— Кэтрин.

Твердые губы совсем близко. Они рядом с моими. Я чувствую теплое дыхание, ощущаю тонкий, едва уловимый аромат можжевельника, чувствую, как шершавые пальцы касаются моего лица, гладят волосы, запутываются в них…

— Не убегай от меня, Кейт, — шепчет Горн, и я чувствую, как замирает сердце. — Подари мне хотя бы одну ночь. Обещаю, я не потребую большего. Только одну ночь.

Каратен ураз! Почему так тяжело сражаться с собственным сердцем? Одну ночь… Всего лишь утолить голод плоти, больше сиятельству ничего от меня не нужно. А я? Хватит ли мне этой ночи, или станет только хуже? Смогу я отделить чувства от телесного желания, насладиться им сполна, а потом забыть? Вряд ли. Мне захочется большего. Гораздо большего.

— Милорд, мы опоздаем, — пересилив слабость, заглянула в серые глаза. Их прозрачную глубину в тот же миг затопила яростная тьма.

— Снова отказываешь?

Лицо графа закаменело.

— Каррасас! Еще никогда я не унижался перед женщиной, выпрашивая ее любви, — голос сиятельства прозвучал сипло.

— Сейчас не самое подходящее время для чувств, милорд. Гораздо важнее избавить вас от угрозы попадания в Брейденваге.

Горн откинулся на спинку сиденья и прикрыл веки.

Я чувствовала, что он борется с собой. Видела, как по его лицу скользят тени. Ощущала колебания силы и старалась успокоиться.

«Твое состояние передается больным, Кэтрин, — учил меня тер Гердин. — Если твои внутренние потоки уравновешены, то и окружающим тебя людям становится легче. Это твой дар. Твой талант. Твоя сущность».

Глубоко вздохнув, сосредоточилась на яркой точке внутри себя и попыталась сконцентрироваться. Все хорошо.

— Как ты это делаешь? — напряженно спросил Горн.

— Что, милорд?

— Ты забираешь мою тьму.

Серые глаза снова стали прозрачными. Граф смотрел на меня серьезно. Пристально.

— Кто ты, Кейт? — настойчиво спросил он. — Скажи правду.

— Всего лишь сиделка, милорд, — твердо ответила я ту единственную правду, которую знала.

Горн долго молчал, глядя на свои руки, лежащие на руле. А потом, не говоря ни слова, коснулся панели ладонью, и мобиль резко тронулся с места.

* * *

На Краунинштрассе мы оказались через двадцать минут. Улицу, ведущую к Брегольскому университету, заселял в основном ученый люд — преподаватели колледжей, профессора, доктора наук и простые служащие многочисленных учебных заведений. Они селились в старинных островерхих домах с узкими стрельчатыми окнами и темными, заставленными древней мебелью комнатами.

— Здесь? — спросил Горн, останавливаясь рядом с высоким двухэтажным особнячком.

Я только кивнула.

— Идем, — отрывисто бросил мой спутник и вышел из мобиля. Дверца с моей стороны распахнулась сама собой, заставив меня усмехнуться. Галантность от Горна могла быть только такой — с изрядной долей пренебрежения.

— Благодарю, милорд, — хмыкнула я.

Граф сделал вид, что не расслышал. Он обошел громоздкий почтовый ящик тера Гердина, стоящий посреди тротуара, окинул взглядом мрачноватый серый дом и решительно направился к крыльцу. Я припустила следом.

— Говоришь, после пяти не принимает? — недовольно спросил Горн, останавливаясь у кованых перил.

Я видела, что лицо сиятельства потемнело, а на шее заметно пульсировала венка. Похоже, граф снова не мог сдержать свою тьму.

— После обеда тер Гердин обычно удаляется в кабинет, и вытащить его оттуда невозможно, — подтвердила я.

— Посмотрим.

Горн огляделся в поисках звонка, но не нашел его и грохнул по облупившейся двери кулаком.

— Он один живет?

Мне достался недовольный взгляд.

— Не считая приходящей прислуги — да.

Я спустилась с крыльца, подошла к окну, за которым располагался кабинет гнома, и постучала. Три коротких стука, потом пауза, и снова три коротких.

На заснеженной Краунинштрассе было удивительно тихо, и звуки ударов показались неприлично громкими. Занавески на окне не шелохнулись, но я знала, что старый гном стоит по ту сторону и настороженно прислушивается. Эта привычка тера была мне хороша известна.

— Тер Гердин, откройте! — крикнула я.

Занавеска чуть сдвинулась в сторону. В щели показался круглый маленький глаз и огромный мясистый нос.

Спустя пару секунд они исчезли, и окно открылось.

— Кэти, ты, что ли? — проскрипел седовласый гном, поправляя на голове смешной клетчатый берет.

— Я, тер Гердин.

— А чего так поздно?

— Мне очень нужно с вами поговорить. Только я не одна.

Гном нахмурился.

— Ты не могла выбрать для этого более подходящее время? Скажем, через пару дней. А еще лучше — через недельку, — ученый дернул кисточку берета и повторил: — Да, через неделю. Думаю, к тому времени я как раз завершу свой небольшой эксперимент и буду более-менее свободен.

— Тер Гердин, это срочно, — взмолилась я.

Гном насупился. Его седые брови сдвинулись, напоминая заросли дрока. Темные глаза недовольно блеснули.

— Ладно, заходи, — неохотно разрешил он. — И лорда Карающего захвати.

Окно захлопнулось, а дверь сама собой отворилась. Интересно, откуда гном знает Горна?