Сияние полуночи

– Без этих замороженных клан огня до сих пор был бы сильнейшим кланом, – с отвращением отозвался Хо Хэнъю и, подав мне руку, помог спуститься по ступенькам. Мы пошли вперед по дорожке, усыпанной тёмно-розовыми опавшими лепестками. – Забавно, – хмыкнул он, – безупречный Фэн Шао, который в свое время приложил немало усилий, чтобы уничтожить проклятый клан, сейчас всеми силами пытается восстановить его.

– Фэн Шао хочет восстановить клан огня? – Меня это так удивило, что я остановилась.

– Да, – задумчиво кивнул Хо Хэнъю, – тот же Фэн Шао, который в свое время вырезал половину клана огня, тайно ищет оставшихся огневиков, чтобы отправить их сюда и восстановить природный баланс четырёх стихий. – Видимо, Хо Хэнъю хотел сказать это с издевкой, но в его голосе прозвучало уважение, и это ещё больше его разозлило – сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели, он мрачно уставился перед собой.

Точно, они же дружили – Хо Хэнъю много лет провёл в клане воздуха. Правда, тогда он притворялся Ди Синем из клана земли.

– Ты и ему будешь мстить? – спросила я, размышляя о том, могло ли получиться так, что, проведя годы подле главы клана Фэн, Хо Хэнъю решит пощадить того, кто сделал так много для крушения огненного клана.

– Конечно, – губы заклинателя тронула неприятная улыбка, странным образом сделав его лицо более привлекательным. – Он забрал то, что дорого мне, а я заберу то, что дорого ему. Когда я был в клане воздуха в последний раз, то пробрался в комнату его брата и подсыпал яда в его мешочек с порошком. – Хо Хэнъю бросил на меня испытующий взгляд, и я, шагая за ним, вдруг пошатнулась: брат Фэн Шао – это же Фэн Хай! Хо Хэнъю отравил его!

Мне под ноги попалась пригоршня пожухлых лепестков, и, поскользнувшись, я бы упала, если бы Хо Хэнъю не подхватил меня.

– Всё в порядке? – спросил он, внимательно глядя в мое лицо.

– Да, просто немного подвернула ногу, – соврала я, морщась – не от боли в ноге, а он вспыхнувшей при воспоминании о шисюне мигрени и раздирающей сердце тревоги. Проклятый Хо Хэнъю! Тут я вспомнила, что из-за того, что шисюн решил показать мне пример самообладания, он перестал принимать порошок, и смогла вдохнуть. Хоть бы он не решил возобновить приём!

Хо Хэнъю, бросив на меня обеспокоенный взгляд, усадил меня на ближайшую скамейку у дорожки и взялся за лодыжку «пострадавшей» ноги. Я же, воспользовавшись секундной передышкой, придала лицу отстранённое выражение.

– Больно? – спросил он, осторожно обхватывая лодыжку цепкими пальцами.

– Ай! – мысль о том, как он похитил меня и пытался отравить шисюна, пронеслись в мозгу, и я, «случайно» дёрнувшись, мстительно пнула Хо Хэнъю в плечо. – Ох, прости, пожалуйста, я нечаянно!

– Ничего, – мужественно соврал Хо Хэнъю, вставая и помогая мне подняться, – я хотел отвести тебя к могиле твоих… твоей матери, но, наверное, лучше вернёмся во дворец и отдохнём.

– Нет, мне уже лучше, пойдём, – я оперлась о предложенную руку и, слегка прихрамывая, поплелась вперед. Во мне кипело негодование, но я натянула на лицо равнодушную маску – если Хо Хэнъю поймет, что его внушение опять перестало работать, то снова заставит меня пить своё ослабляющее силы зелье. Он не должен ничего заподозрить…

Попытавшись отрешиться от разъедающего душу беспокойства за шисюна, я сосредоточилась на разговоре с Хо Хэнъю. К счастью, идти было недалеко – проведя меня через несколько боковых ворот и незаметных калиток, заклинатель вышел прямо к внешней стене дворца, за которой был лесочек и кладбище.

– Вот тут, – заклинатель остановился у небольшой памятной таблички, установленной на огороженном участке земли. «А-Нин» – было написано чёрной тушью на деревянной планке. Надпись недавно обновили, и, подняв взгляд на Хо Хэнъю, я благодарно улыбнулась.

Мы, опустившись на заросшую молодой зеленой травой землю, молча просидели у могилы с четверть часа. Я – думая о том, что я совершенно ничего, ничего не могу вспомнить – даже нахождение в клане огня, где я провела детство, и имя собственной матери не вызывают никаких ассоциаций. Почему в памяти не всплывает то, как в детстве я бродила по этим коридорам? Как я прибегала домой? Даже лицо своей матери и то не могу вспомнить… Как будто моё прошлое затянуто плотным туманом, через который не может пробиться ни единый лучик солнца. О чем думал Хо Хэнъю, я не знаю – выражение его лица было одновременно и грустным, и слегка виноватым. Может, жалел, что решился отравить Фэн Хая?

– Ладно, пойдём во дворец, – заметив мой взгляд, заклинатель встрепенулся и, поднявшись, помог мне встать. – Я хотел ещё отвести тебя к родовой усыпальнице – поклониться бывшим главам клана, – но, раз ты подвернула ногу, сходим туда в другой день.