Сила ненависти

– Иди к черту! – толкаю Дэмиена в грудь, но сил хватает только на то, чтобы сделать замах. Конечности будто ватные, я уже уплываю туда, где проблемы меня не достанут. Он снова трясет, призывая показать ему зрачки, и я поддаюсь. Пусть смотрит.

Его глаза вглядываются в мои с презрением и обещанием свернуть мою шею. Расплываюсь в широкой улыбке, прячась за маской неповиновения. Мне плевать, что он тащился сюда с другого конца города, в этом доме не помешал бы надежный замок, чтобы этот гребаный проходной двор прекратил свое существование.

– Вставай! – рявкает Дэм и тянет меня вверх. – О чем, мать твою, ты думал? – Он тащит меня за ворот футболки, но потом замечает мои босые ноги и отпускает, осматриваясь. Липкий деревянный пол усыпан окурками и пивными банками, остатки кокса тоже теперь там, и я злюсь на брата, несмотря на хорошее настроение, ведь говнюк не знает, как тяжело было достать эту партию.

Он протирает дорогие штаны в офисе компании Карсона, облизывая его задницу с восьми до пяти с перерывом на обед по расписанию. И меня бесит этот надменный взгляд, забирающийся прямо под кожу, сканирующий каждое нервное окончание. Ему противно, что его плоть и кровь живет в дрянном притоне в худшем районе города.

Брат находит одну кроссовку, пиная ее в мою сторону, затем приседает на корточки и ищет вторую под диваном. Сажусь прямо на пол и натягиваю обувь, все время ухмыляясь и напевая. Челюсть Дэмиена дергается, но я не тороплюсь, просто в последнее время мне нравится выводить его из себя.

– Слишком праааавильный, – тяну, медленно поднимаясь. – С тебя четыре штуки баксов, кстати, – раскачиваясь, подхожу ближе, кривя губы и рассматривая его.

Заявиться в Роксбери в таком виде – само по себе самоубийство, но он не из тех, кто дрейфит, если только речь не идет об отце. Костюм от Кучинелли подогнан идеально по фигуре, волосы зачесаны назад и уложены гелем, а пахнет он, как будто только что вышел из дорогого салона, в то время как я, в своих потрепанных джинсах и рваной футболке, похож на помойную крысу. Мы стоим напротив, зеркально отражая друг друга, как две капли воды похожие и такие разные, Дэм выглядит как воплощение идеального мира, а я – его самая ублюдская часть.

Все еще жду результатов драфта, пока у меня короткий отпуск, который я трачу как хочу. И у меня по-прежнему нет денег, чтобы нежиться на гребаных Багамах, попивая коктейли.

Мой взгляд падает на «Ролекс» на запястье брата.

– Думаю, этого хватит, чтобы покрыть стоимость товара, – озвучиваю вслух.

– Это прекратится сейчас, – ровным голосом говорит Дэм. – Ты сядешь в мою чертову тачку и поедешь домой. Иначе я выволоку тебя, как мешок с мукой.

– Дом? А где он? – огрызаюсь я.

– Ты поживешь в моей квартире на Паркер-стрит. По крайней мере до тех пор, пока я не приберу бардак, который ты устроил.

– Хотел бы я посмотреть, – ухмыляюсь. – Решил поиграть в папочкиного цербера? Что он тебе пообещал за эту работу?

– Ты идиот, Доминик. – Его плечи опускаются. – Я всегда прикрывал твою спину в благодарность за то, что ты делал для меня раньше. Думаешь, я хотел такой жизни для кого-то из нас? Он бы не отвязался от тебя, если бы я не попросил оставить тебя в покое и дать заниматься футболом. Я надеялся, что моя жертва не напрасна и ты выжмешь максимум из возможного, а вместо этого я вынужден смотреть, как ты уничтожаешь себя в этом убогом месте. Но с меня хватит, я отказываюсь. Не хочешь в компанию? Плевать. Но то, во что ты себя превращаешь, убьет тебя раньше, чем ты поймешь, как здорово испоганил свою жизнь. Думаешь, они тебя примут и все закончится? – Он громко смеется, но веселье не достигает его уставших глаз. – Да как только руководство узнает о том, что ты торчок, тебя внесут в черный список каждого клуба на континенте.

Дэм подходит к шкафу, берет оттуда пустую дорожную сумку и начинает набивать ее моими вещами, пока я просто смотрю. У меня не так много одежды, поэтому весь процесс сборов занимает около пятнадцати минут, затем он проходит к двери, взглядом указывая мне идти вперед. Знаю, что спорить бессмысленно, поэтому иду на выход, продолжая оглядываться, забавляясь. Ни к чему говорить ему, что надолго я у него не задержусь и как только раздобуду денег, сразу же исчезну.

Когда мы выходим на улицу, тело начинает пульсировать от новой энергии, мне нравится эффект от той смеси, что я принял. Если бы не моя нянька, вызвонил бы кого-нибудь из приятелей по университетской команде, может быть, Донована или Мастерса, чтобы устроить вечеринку. Чувствую, как меня начинает потряхивать от возбуждения, и в этот момент замечаю троих местных отморозков, один из которых прислонил свой зад к «Ауди» Дэма.

– Эй, костюмчик, твоя тачка? – спрашивает он, с ехидством разглядывая моего брата, насмешливо кивая в его сторону друзьям, потому что Дэм выглядел здесь так неуместно, будто прибыл прямиком из Викторианской эпохи.