Симфония Искажений (СИ)

По ходу дела выяснилось, что Сильвия пригласила миллион подружек и поклонников, которых Сид ласково охарактеризовал как недоумков и молокососов. Разумеется, никто и не ожидал, что праздник проведут в уютной семейной обстановке, но Фрэнки все равно пал духом и наотрез отказался присутствовать. Не только угроза собственному инкогнито беспокоила его; его пугала перспектива оказаться среди шумной толпы, состоящей сплошь из незнакомых лиц. Он всегда ненавидел подобные мероприятия и плохо себя чувствовал на них. К тому же в последнее время такие понятия, как одиночество и личное пространство, превратились во что-то полузабытое из прошлой жизни, поэтому предстоящий праздник оказался последней каплей. Напрасно Сид умолял Фрэнки помочь «выжить в толпе этих истеричек», напрасно Брэдли с самым серьезным видом предлагал ему свои любимые парики и прочие средства маскировки — он остался непреклонен. Все, чего добились от него уговорами, — обещание приехать не на следующий день, а поздно ночью, когда гости начнут разъезжаться.

Фрэнки не ложился: оправдывая перед самим собой добровольное затворничество, он сел за работу и терзал черновик Симфонии остаток дня и всю ночь. Он чувствовал, что окончательная версия будет вот-вот готова, и не хотел тянуть. Не нужно больше никаких Искажений, скорей-скорей покончить со всем, навсегда, — стучало у него в голове, когда он лихорадочно черкал и переписывал строчку за строчкой. Целая смесь разнородных эмоций, половина которых не поддавалась рациональному объяснению, преследовала его, но он успешно отворачивался от них. И когда последняя жирная тактовая черта легла на бумагу, ставя точку в последней музыкальной фразе, а последнее сочетание клавиш было нажато, он закрыл крышку фортепиано дрожащими руками и растерянно уставился на свое отражение.

«Это — все?» — спросил он себя. Здесь — конец его безумного лета?

Нужно еще раз хорошо перепроверить ноты. Пальцы сами потянулись к записям, но остановились на полпути — да сто раз уже проверял. Нужно еще раз послушать, как оно звучит, — но и в этом уже не было надобности.

К горлу подкатил душащий спазм, и тогда он наконец-то ясно осознал, что чувствует.

Страх.

***

Фрэнки явился в Ллойдс-хаус в пятом часу утра. В доме было не прибрано, под ботинками шуршал серпантин, в воздухе витала смесь запаха духов и алкоголя. Рассеянно подобрав с пола два воздушных шарика, он заглянул в гостиную, прежде чем отправиться к себе.

Он не рассчитывал увидеть кого-нибудь в такое время, но приятно ошибся: на диване полулежал Сид с пустым бокалом в руке, а на полу храпел, раскинув руки, Брэдли. Рядом стояла откупоренная бутылка. Увидев новоприбывшего, Сид мутно улыбнулся и помахал бокалом:

— Наконец-то! Я ведь тебя ждал, паршивец.

— Ты бы лучше отдыхал, — сказал Фрэнки, смутившись. — Как ты себя чувствуешь?

Тот демонстративно потянулся и зевнул.

— Ужасно. Отвратительно. Девчонки трещали, не переставая. И так смотрели, прямо сожрать готовы! Эх, то ли дело Брэдли, вот он на меня смотрит исключительно с дружеской теплотой, — с этими словами он ласково пнул распростертое на полу тело.

— А как я на тебя смотрю? Как нанятый композитор на работодателя? — не удержался Фрэнки и сразу пожалел о сказанном: лицо Сида посерело и скорбно вытянулось.

— Тебе видней, — произнес он, пожав плечами.

Фрэнки понял, что задел его. И зачем вот было лезть к нему, уставшему и больному, со своей ревностью, иначе это не назовешь, да еще и в пять утра? Теперь нужно во что бы то ни стало загладить вину. Выразить все как есть.

Фрэнки шагнул ближе, подошел вплотную к Сиду.

— Ты самый лучший человек из всех, кого я знал, — признался он. — Вот как я на тебя смотрю.

Сид вздрогнул, словно его ударили током, и непроизвольно отодвинулся назад. Его ответ прозвучал более чем сдержанно:

— Ты тоже хороший парень, Фрэнки.

— Я часто ругался и жаловался, — горячо продолжил тот, воодушевившись, — особенно в последнюю неделю, что из-за тебя не могу побыть один, что с тобой куча возни и сплошные волнения, но на самом деле… — он сглотнул и смущенно добавил: — На самом деле мне ужасно нравится проводить с тобой время. И я хочу, чтобы мы и потом, после Симфонии, остались неразлучны.

В сдавленном предчувствии тишины потонул даже храп Брэдли.

— Пообещай, что когда все кончится, ты не исчезнешь.

Тишина накрыла обоих с головой.

— Люди не исчезают бесследно, — наконец нарушил ее Сид с коротким смешком. — Что-то да остается.

— Кроме шуток! — Фрэнки искал его взгляд, но он упорно отводил глаза. — Обещай, что не сделаешь вид, будто мы не знакомы, не прогонишь меня, сказав, что работа окончена…

— Да ты ведь сам этого хотел, помнишь? — выпалил Сид. — Когда узнал, что я спал с Мадлен. И я дал тебе слово, что так тому и быть!

— Но я уже говорил, что простил тебя!

— А мне, может, не нужно было твое прощение!

— Что?..

— Что, что. В голове у тебя нет мозгов, вот что. Я иду спать, — с этими словами он поднялся, выпрямился и направился к выходу, по дороге грубо задев гостя плечом.