Синдром Дао

– Такси ведь только до моста сможет доехать, – возразил я. – А как же я туда доберусь, если даже пальцем пошевелить не могу?

– Не паникуй, что-нибудь придумаем, – пообещала Сун Лимин. – У тебя медицинская страховка есть?

– Да вроде есть какая-то, – не очень уверенно ответил я.

– Ну вот и славно, за больницу платить не придется, – утешила меня та. – Как там боль – уменьшается?

– Кажется, да, – удивился я. По мере того, как растворялся под языком сладковатый на вкус листик, острая боль понемногу притуплялась и остывал жар, терзавший мои конечности. Мало того, я почувствовал нечто вроде легкого опьянения – меня потянуло в сон. – Это что – какой-то наркотик?

– Это лекарственное растение с обезболивающим эффектом. Русского названия, к сожалению, не знаю, – сказала она. – Привыкания не вызывает, но можно сильно отравиться, если переусердствовать с дозой. Спать хочешь?

– Угу, – отозвался я, чувствуя, как сами собой закрываются глаза и меня затягивает в черный тоннель.

– Хорошо, ты тогда поспи, а я организую поездку, – откуда-то издалека донесся голос Сун Лимин. – На всякий случай оставляю еще один листочек: вдруг ты снова проснешься с сильной болью. Не мучиться же тебе всю дорогу.

– Спасибо, – выдохнул я сквозь губы, уже скованные сонным параличом, и провалился в небытие.

Когда я проснулся, уже совсем рассвело. Ноги и руки по-прежнему были невообразимой расцветки и вибрировали от гудящей боли, правда, не такой сильной, как на рассвете – вероятно, успокоительный эффект растения еще не прошел. Не дожидаясь, когда он закончится и меня вновь начнут поджаривать в адском пламени, я взял с тумбочки листик и сунул его под язык. Пока я валялся, прислушиваясь к постепенно затихающей боли, в комнату тихонько вошла Сун Лимин. Заметив, что я уже не сплю, она сказала, что вызвала такси и нашла способ доставить меня на ту сторону озера.

Способ оказался слегка унизительным: за мной явились два малорослых, но коренастых жителя деревни, уложили на строительные носилки и снесли вниз. Во дворе стоял велосипед с прицепленной сзади коляской. Китайцы меня осторожно подняли и усадили в нее. Мои ноги оказались слишком длинны и безвольно повисли за деревянным бортом коляски: они были словно набиты ватой, как у тряпичной куклы, и по-прежнему ничего не ощущали. Сун Лимин что-то сказала помощникам – те подняли мне ноги в коленях и уперли носками в деревянный край. После этого один из парней забрался на велосипед и выехал за ворота, а второй подхватил носилки, и они на пару с Сун Лимин отправились пешком к озеру.

У моста ребята снова положили меня на носилки и понесли через водоем, как груду строительного материала. На вершине арки они опустили меня вниз и устроили перекур. Я вспомнил, как всего пару недель назад мы с Сун Лимин терпеливо пережидали здесь, пока Сяочжу на больных ногах преодолеет спуск – в тот день я и представить не мог, что скоро сам окажусь в незавидном положении безногого.

Наконец, работяги доставили меня до такси, что уже ожидало на другом берегу озера, получили по купюре и отправились по своим делам. Мы же с китаянкой поехали по уже знакомому мне маршруту – правда, настроение у меня было далеко не такое радужное, как по дороге в деревню. Тогда я был весь в ожидании чудес и открытий, а сейчас пребывал в подавленном состоянии, не зная, что за сюрприз приготовило мне тело и чего еще стоило ждать от жизни.

Какое-то время мы с Сун Лимин молчали, хотя меня так и подмывало задать ей несколько вопросов об увиденном прошлой ночью в спальне Учителя. Однако вместо этого я спросил китаянку, что произошло в доме Сяочжу и почему она столь поспешно оставила меня одного в пещере.