Синдром Дао

– Да подавись ты своими деньгами! – в свою очередь крикнул я, чувствуя внезапный приступ злобы. Я швырнул на пол все монеты, и они рассыпались по мокрой грязи. – А билет засунь в одно место!

– Хам проклятый! – с перекошенным от ярости лицом продолжала визжать кондукторша. – Не смейте мне «тыкать»!

– Сама напросилась, – сказал я уже гораздо спокойнее и мстительно поелозил грязной подошвой по деньгам, разбросанным по полу.

Увидев это, кондукторша впилась пальцем в кнопку связи с водителем.

– Леша, останови машину! – крикнула она в сторону кабины. – Одного беспредельщика надо высадить!

– Ну и пошла ты куда подальше вместе со своим вонючим троллейбусом, – громко сказал я на прощание, вылезая обратно под проливной дождь. – Тоже мне принцесса выискалась!

Та в ответ подняла к небу средний палец.

Больше мы никогда не виделись: я принципиально перестал ездить в институт на троллейбусе и начал ходить пешком – наверное, так и не смог пережить жестокого разочарования в любви.

Еще была ресторанная бацилла – с ней я предпринял попытку расстаться с невинностью. В то время я уже был пожилой: учился на третьем курсе. Как-то на перемене в курилке мой однокурсник Генка похвастался, что накануне снял в одном ресторане умопомрачительную жрицу любви. «Высший класс, – заявил он, небрежно смахивая пепел с сигареты, – и недорого. Будет интересно – обращайся к администратору, он все устроит». Зная мои стесненные жилищные условия, Генка, щедрая душа, предложил провести встречу в его общежитской комнате. Первый раз бесплатно, уточнил он, а потом, если что, за деньги.

Мои душевные терзания начались в автомобиле – «фирма» любезно предоставила его вместе с работницей по имени Лера. Пока мы ехали, я исподтишка разглядывал эту размалеванную куклу в экстремально коротком черном платье и изумленно спрашивал себя, неужели именно с ней произойдет таинственный ритуал, к которому я так долго готовился. Сердце мне подсказывало, что этому следовало бы случиться как-то иначе, наверняка с другой девушкой, нежно любимой и обожаемой, но, увы, рядом сидела именно Лера – холодная, профессиональная, с пофигистским взглядом. В один момент мне даже захотелось остановить авто и позорно сбежать, но удержала мысль о том, что я уже заплатил за свидание деньги – как-никак месячную стипендию отдал. У общаги я по причине нервозности долго не мог открыть в машине дверь и мысленно обозвал себя «провинциальным кретином».

В комнате Лера сразу же перешла к работе: словно доярка в колхозном предбаннике, она деловито сбросила на стул одежду и небрежным кивком велела мне сделать то же самое – наверняка полагала, что терять трудовое время на неспешные прелюдии совсем ни к чему. Мы возлегли на узкую Генкину кровать, но уже через пару минут я осознал, что эта чужая девка никак не отвечала моим представлениям о желанной женщине. Мало того, что у Леры была отнюдь не шелковая кожа, так мне еще чудилось, будто из ее подмышек доносится слабый запах пота, забиваемый ароматом духов.

Лера подняла голову.

– Что-то не так?

– Да нет, все в порядке. Я только сейчас настроюсь.

– Давай. Я пока покурю.

Лера вскочила с кровати и вытащила из ридикюля сигареты с зажигалкой. Сев на краешек постели, нога на ногу, затянулась.

– Ты на каком факультете? – спросила она, выпуская слова вместе с кольцами дыма, как Змей Горыныч.

– На инязе.

– Я тоже здесь училась, только на филфаке. Детям на школьной практике про Пьера Безухова рассказывала, себя ощущала Наташей Ростовой, а пашу вот, как Сонечка Мармеладова. Наташей Ростовой шибко на жизнь не заработаешь… Ну что, продолжим?

– Нет, думаю, не стоит, – поспешно возразил я. – Кажется, я немного болен.

– Ну, смотри сам, – пожала плечами Лера и быстро облачилась в свою проститутскую спецовку. Полагаю, в душе она обрадовалась, что так ловко заполучила деньги – без обычных производственных усилий и амортизации оборудования. – Я тогда побежала, мне еще надо «Тампакс» купить. Пока!

После ее ухода я целый час провалялся в постели, испытывая глубокую душевную подавленность. Я пытался убедить себя, что ничего не было, что унизительная и травмирующая ситуация – лишь плод моего воображения, а Лера – дурной послеобеденный сон. Однако по опыту я знал, что даже самые жуткие сновидения не источают запахов, а дева оставила, словно автограф на память, неимоверную ароматическую смесь – сигаретный дым вместе с запахом пота. Эта вонь, будучи свидетелем моего фиаско, беспощадно возвращала меня к действительности. Чтобы избавиться от тошнотворного запаха, я настежь распахнул окно и побрел в душ – смывать комья грязи, что, казалось, налипли на меня от прикосновений Леры… Больше я никогда в жизни не пользовался услугами продажных женщин – на фиг, на фиг!