Сингулярность 2.0. Биотех

Эртон прижимает два пальца к виску, изображает выстрел, потом хохочет – отчаянно и пьяно. И вдруг добавляет серьезно:

– Нет, правда, хорошо, что у тебя уже не такая снулая рожа. Когда мы познакомились, ну, сам понимаешь… думал, не протянешь долго. Че там, девчонка появилась? Девчонка – это хорошо.

Я не хочу изливать душу Эртону, но меня почему-то трогает, что он за меня волновался.

На обратном пути чудится плеск воды и листьев, вечерний свет, непохожий на здешний – пытаюсь вспомнить отчетливей, но все рассеивается, тает. Некроз проглотил еще одно воспоминание, и я впервые не жалею об этом. Время истекает, нужно все решить до того, как я стану путать настоящее с прошлым – но сегодня я счастлив.

Тендо меня не дождался. Наверное, явится завтра.

Впервые с последней процедуры я засыпаю.

Сон немой, черный – как здешняя ночь.

/

Сигнал ключ-пульса вонзается в ладонь, застревает в запястье – и бьется, перекатывается ртутью под кожей.

Сперва не узнаю его, все заволочено черным сном, все тяжелое, все далекое, кто я?

Затем сон отступает, и я понимаю.

Маяк Эри.

Он настроен на ее жизненные показатели – должен оповещать, если она напугана, если ей больно.

Что могло случиться?

Дикая догадка подбрасывает меня, выбегаю из комнаты, дергаю дверь Герса.

Не заперта!

Вернувшись вчера, я ничего не проверил. Хотел забыть, кто я, чем здесь занимаюсь. И забыл!

Кретин!

Еще очень рано, но воздух – раскаленный, душный. Кипит в груди близким приступом.

В переулке рядом с ночлежкой валяется… что-то. Сперва кажется – груда мусора, обломок стены, незачем останавливаться, нужно бежать к Эри. Но я уже знаю, что это. Даже не всматриваясь – знаю. Я чувствую тех, кого часто встречал и конечно же тех, с кем работал. Если такой человек исчезает, от него остается пустой контур, провал в матрице ключа. Откуда я знаю? Кто здесь умер?

Эта память казалась мне стертой, уже нестрашной, но она близко, снова совсем близко. Слепое пятно, черный экран передатчика, черный мешок, жду в пустыне, не могу смотреть.

Нет, не сейчас, не сейчас.

Тендо валяется на земле, уставившись в прореху белого неба между домами. На бурой одежде и бурой земле не различить крови, но ключ ее видит, и здесь всюду ее запах, каждый вдох ею пропитан.

Ножа у Тендо уже нет.

/

– Только не вздумай сигналить базе, – требует Эртон, – профайл себе испоганишь, и все.

Челнок набирает скорость, песок царапает корпус, шипит. Сигнал маяка пульсирует нервным пронзительным светом, бликует по всей кабине, как аварийное освещение. Я синхронизировал ключ с ядром челнока и только тогда смог найти координаты. Ругаться на Эртона, что продал мне фуфло, бесполезное без машины, нет смысла. Главное, что он согласился помочь. Может, потому и согласился.

Каждая вспышка маяка жжет отпечатком памяти. Как процедура, вышедшая из-под контроля.

Тендо, его пустое лицо, земля, пропахшая кровью.

Улица, по которой мы с Эри возвращались вчера – слишком длинная, слишком длинная, располосованная звуком моего свистящего дыхания.

Дом Эри, дверь как будто и не закрылась вчера. Люди, что ее приютили.

Сухопарый торговец, рябой и хмурый – на его лице закоченело болезненное изумление. Его жена, что всегда убирала рано поседевшие волосы под платок. Теперь они рассыпались по полу, пепельные, в брызгах крови. Я почти не знал этих людей, но эта посмертная беззащитность ранит сильней, чем я мог представить.

Следы смерти, перемоловшей Тендо, были похожи на пьяную драку. Тут все уже по-другому. Чисто и равнодушно. Герс полностью очнулся, точно знал, что делает.

Я в этом виноват.

Кто-то сжимает мою ладонь слишком горячей рукой, лихорадочно умоляет: «Джиу, помни, зачем мы здесь. Если я не… если я…», – а я не даю договорить, обещаю снова и снова, что все будет в порядке, уже завтра станет лучше.

Комната Эри, залитая утренним светом. Свет дрожит мертвой зыбью. Тишина плотная, как матовое стекло. По пустому дому у меня за спиной движутся люди-тени.

Я ищу баланс – но без толку.

Ясно одно – Эри жива, иначе маяк отключился бы.

– Сам знаешь, – продолжает Кенри, голос у него сиплый от лихорадки, неузнаваемый, – им насрать, что здесь происходит.

– Не говори так. У нас все получится.

– У нас-то получится, но если доложишь им, все свалят на тебя и девчонке твоей мозги промоют. Знаешь почему? Потому что они этих уродов сюда ссылают, чтобы дальше изображать, как у них все идеально. Все ради красивой картинки. Да только вот меньше этих психов у них не становится. Вы, агенты, тут возитесь с ними, как местные со своими детьми не возятся, гробитесь ни за что. А толку? Сбежал этот урод, убил людей, а у тебя даже оружия нормального нет. Не отправляй сигнал.

Я знаю, что нет смысла отправлять сигнал. Я уже пробовал. Что мне ответили? Природа лихорадки не изучена, мы не можем выслать лекарства. Ваш контракт не предполагает срочной эвакуации. Идите нахер.

И даже если попытаюсь связаться с базой сейчас, когда они ответят, будет поздно.

– Не буду, Кенри.