Синяя булавка (СИ)

Клара Бленхэм держалась немножко лучше, чем её тётя, и тоже сразу согласилась побеседовать с детективами. Терри, ожидавший какую-нибудь уютную кругленькую дамочку в белом халате (хотя и понимал, что врач же не вечно в халат одет), был вообще поражён при виде мисс Бленхэм. Такой женщине место было на сцене, в бальной зале, на картине Боттичелли – много где, но точно не в провинциальной больничке в Южной Англии. Вьющиеся золотисто-рыжие волосы обрамляли бледное овальное лицо с безупречными чертами. Глаза Клары Бленхэм при этом были чёрными, как у тётки, но не было того ястребиного взгляда.

– Мне показали… их… – сдавленно прошептала она. – Кем надо быть, чтобы это сделать? Каким монстром?

Терри для очистки совести спросил и её о поездке в Лондон.

– Да, – слабо улыбнулась мисс Бленхэм, – я поехала на день рожденья Рози Джейсон. После того, как я её от пневмонии вылечила – девочка ко всему прочему ещё и аллергик, там кошмар был – Мэри вообще говорит, что я Рози вторая мать. Вообще у неё день рожденья сегодня, но меня всегда приглашали дня на два раньше – чтобы я школьных-то друзей Рози не смущала.

– Кто знал о том, что вы уезжаете?

– Да в общем-то почти все. У нас же тут триста человек народу-то, все, у кого есть дети, знают мой номер, и я всех извещаю, когда меня нет.

– Когда вы ушли из дома, как думаете, за вами никто не следил?

Мисс Бленхэм на некоторое время задумалась, но потом решительно сказала:

– Никто! Я бы сейчас, может, что-то и попыталась вспомнить, но боюсь, эти воспоминания задним числом всегда подсознательно выдумываются. Всякие, сами знаете, подозрительные типы в чёрном… Нет, я шла к станции одна.

– А кто вас видел? Из соседей, в смысле?

– Ох, да все, кто живёт между нами и станцией, могли видеть, – растерялась женщина. – Я поздоровалась с Уоллес Эббот из дома напротив, с мистером Винсентом, учителем… да, видела миссис Картер с сыновьями, у младшего ветрянка полгода назад была… С мистером Эндерли, начальником станции, поболтала о том о сём, пока поезда ждала. Так что секрета я из моего отъезда не делала. Никогда, в общем-то, не делала.

– Есть ли у вас какие-то враги? Или у вашей тёти?

– Ну… Не хочу хвастаться, но большая часть города меня очень любит. А если и есть враги, то вражду свою они отлично скрывают – я же детский врач, без меня тут никуда. Оуэнс-то мало того что не педиатр, так он ещё и с детьми обращаться не умеет, – она горько хмыкнула. – Он старый холостяк и в детях не разбирается ни капли.

– Какие у вас с ним отношения?

– Хорошие… ну как хорошие – коллеги и коллеги, ничего такого… – тут Клара Бленхэм, до этого относительно спокойная, сорвалась:

– Слушайте, вы что, моё убийство расследуете? Какое вам дело до того, как у меня идёт работа? Вы убийцу Дженни и Эгберта искать собираетесь?

– Мисс Бленхэм, успокойтесь, я вас отлично понимаю. Но детей вряд ли убили из-за ненависти к ним самим. Разве кто-то мог это сделать?

Глотая слёзы, мисс Бленхэм помотала головой.

– Ну вот видите. Пока что рабочая теория такая: это была месть вам или вашей тёте.

– Тёте тоже никто бы мстить не хотел. Кроме того, видите ли, детектив, у нас не Лондон. У нас тут всё в единственном экземпляре. Если устранить меня – не будет детского врача. Устранить тётю – не будет цветочного магазина. Где гарантия, что мы с ней не умерли бы от инфаркта при виде малышей?

Последним вопросом, который Терри задал Кларе Бленхэм, был:

– Собака ваша злая?

– Черныш? Да что вы, какая там злая! На незнакомых лает, но никогда не бросится, если совсем уж внаглую в дом – или конуру – не лезть. А со всеми знакомыми хвостом виляет, ластится всегда, гавкает только весело. Добряк наш Черныш. Дженни и Эгберт в нём души не чаяли.

========== Глава 3. Стрелки ==========

Альма Уоркер-Бленхэм-неведомо-кто-ещё-Крофт Терри не понравилась ужасно. Он едва сумел заставить себя произнести слова сочувствия, про себя думая, что этой личности они не так уж и нужны. Миссис Крофт охала и картинно вытирала глаза через каждые два слова, но в её лице читалась скука. Было видно, что она больше напугана самим фактом и особенно способом убийства, чем подавлена потерей родных, на минуточку, детей.

– Откуда я знаю, кто мог их убить? – раздражённо спросила она, разглядывая наманикюренные ногти. – Я их сто лет не видела. Мало ли какая дрянь в этой глухомани бывает.

– И однако же вы отдали в эту глухомань детей, – не удержался Терри. Сержант Брэннс бросила на него предостерегающий взгляд.

– А куда надо было? В детский дом? Старуха сама ко мне, чуть только Ларри похоронили, приехала. Едва ли не с пистолетом. Бла-бла-бла, свиристелка, отдавай моих внуков… А я что? Отдала, конечно – мне же легче.

Любопытно. В версии миссис Бленхэм инициатором передачи опекунства была сама Альма. Возможно, добропорядочная миссис Бленхэм не желала выставить себя скандалисткой. Или, наоборот, Альма опасалась, что покажется совсем уж бессердечной гадиной, если расскажет, что сама отослала Дженни и Эгберта.

– Кто именно сообщил вам о трагедии? – спросил Терри.