Сирена морских глубин

– Это я, – объявил Донмин, открывая дверь. Он, кряхтя, устроился на напольной подушке. – Юнчжа кое-что разузнала. По-видимому, все лучшие шаманы живут на Чеджудо. Удобно, да? Она назвала имя человека, который должен справиться с твоей проблемой.

– Спасибо. – Доктор Мун стиснул руку друга.

– Однако я не могу отпустить тебя одного. – Донмин снял очки и протер их.

Без тонкой металлической оправы его лицо выглядело на удивление молодо.

– Что ты имеешь в виду?

– Я еду с тобой.

Это не призрак хихикнул? Доктор Мун рассеянно кивнул.

– Эй, ты что, оглох? Я только что сказал тебе, что тоже еду! – Донмин схватил руку доктора Муна и высоко поднял ее. – Мы с тобой вместе окажемся на Чеджудо, как в старые добрые времена! Что думаешь, дружище?

Доктор Мун поднял голову.

– В самом деле? Ты серьезно? – спросил он.

Донмин, ухмыляясь, опустил его руку.

– После всего, через что мы там прошли, я не могу отпустить тебя одного. – Внезапно он нахмурил свой широкий лоб: – Однако на сей раз мы полетим. Больше никаких паромов.

Пока самолет, описывая круг, заходил на посадку, доктор Мун рассматривал береговую линию, пытаясь понять, где раньше находилась старая пристань. Пятьдесят три года назад Чеджу представлял собой скромный портовый городок с деревянной застройкой. Они с Донмином прибыли сюда в октябре, а семь недель спустя на том же пароме вернулись на материк. Донмину каким-то образом удалось уговорить Юнчжу поехать с ними, а ее сестра помогла Чунчже отдать серебряную заколку для волос какому-то американцу под залог непомерной суммы. В открытом море их подстерег зимний шторм. Пока судно швыряло по бурлящим волнам, они с Донмином валялись в трюме, их тошнило и трясло, а девушки отважно вышли на палубу, чтобы помолиться морскому богу о безопасном завершении плавания. Они выжили, но Чунчжа уже никогда не молилась морскому богу.

Такси высадило друзей на углу, где стояла чья-то сушилка с развешанными на ней кухонными полотенцами, причем прохожие не обращали на нее никакого внимания. Юнчжа забронировала для них гостиницу в шаманском квартале, куда таксист заезжать отказался, потому что у него был заказ на другом конце города.

– Разве в Чеджу тогда был шаманский квартал? Или это что-то новое? – Доктор Мун пытался не обращать внимания на боль в правой пятке, которая усиливалась с каждым шагом.

Донмин остановился, чтобы вытереть лоб носовым платком.

– В те времена весь город был меньше этого района, – проговорил он. – Неужели не помнишь?

Доктор Мун споткнулся на брусчатке. Казалось, вокруг все мерцало, точно мираж. Гулкая необъятность отсутствия Чунчжи распространилась даже на эти места, которые уже ничем не напоминали те, которые они когда-то знали. Супруги много лет шагали бок о бок, вместе пересекая океан и континент времени. К тому месту, откуда они начали свое путешествие, мужчина возвратился уже один. Когда он в последний раз стоял на этом берегу, то едва знал Чунчжу. Теперь, вернувшись сюда без нее, он едва узнавал себя самого. Как он может что-то помнить, когда ее нет рядом?

В груди доктора Муна нарастала, подступая к горлу, лавина чувств. Он попытался заговорить, но смог выдавить только судорожный вздох. Слова, которые он хотел произнести, были стерты, смыты потоком, который он сдерживал с момента похорон. Донмин, видя, что его друг безутешно разрыдался, тоже заплакал. Если прохожие и обращали внимание на двух стариков, открыто плачущих на людях, они из почтительности делали вид, будто не замечают этого.

Предприняв короткую прогулку по району, чтобы размять ноги, доктор Мун и Донмин пообедали в маленьком ресторанчике на пять столиков.

– Знаешь, всякий раз, когда я ем говядину, мне приходит на ум та корова, которую нам пришлось перегонять в деревню Одинокий Утес. Помнишь, как мы вынуждены были сделать привал под открытым небом, а из еды у нас были только бататы? – Донмин втянул в себя длинный пучок лапши и закусил шпинатом. – Мне нравится думать, будто все удовольствия моей старости – это своего рода компенсация за страдания, которые мне довелось перенести в юности.

Оба они впервые прокатились на автомобиле именно на Чеджудо. За городом большой зеленый военный грузовик остановился, и в кузов забрался офицер, чтобы спросить, есть ли у кого-то из солдат опыт обращения с коровами.

Доктор Мун не собирался признаваться, что ему известно о коровах больше, чем хотелось бы. Вскоре после того, как им с матерью пришлось пережить мучительное испытание в виде тайного пересечения границы под соломой в повозке, они нанялись к богатому фермеру. Мать и сын доили скотину, убирали стойла, сгребали сено на полях и занимались другой тяжелой работой. А в конце сезона фермер отказался платить им, заявив, что вычел из их заработка молоко, которое они пили на обед.