Сирена морских глубин

Эту троицу подбросил от деревни к подножию Халласана попутный фермер на упряжке лошадей, который в поисках работы направлялся на американскую базу в Согвипхо. Заметив двух юношей в военной форме, шагавших по обочине вместе с Чунчжой, он остановился, спросил, куда они идут, и подвез, не требуя вознаграждения.

– Пожалуйста, передайте своему командиру, что я вам помог, – попросил фермер, взяв с них слово не забывать об этом одолжении.

Сидя в повозке, мужчина покачивал головой и, кажется, испытал облегчение, когда трое молодых людей слезли.

– Как думаете, почему он подвез нас бесплатно? – спросила Чунчжа, наконец нарушившая молчание.

– Потому что мы могли отобрать у него повозку и лошадей. – Донмин похлопал по кобуре с револьвером.

Огнестрельного оружия было слишком мало, чтобы вооружить каждого солдата, поэтому лейтенант Ли выделял на двух напарников лишь один ствол с боеприпасами. Сегодня была очередь Гончжу носить оружие, но, поскольку лейтенант отдал им револьвер Уна, теперь вооружены были оба.

– А почему он так решил?

Толстяк указал на свое оружие:

– Вот почему.

– Это неправильно! – Гончжу толкнул друга. – Прекрати!

– Успокойся, Гончжу. Я не говорю, будто то, что мы могли забрать повозку, хорошо, просто фермер знал, что мы мóжем это сделать.

Все трое замолчали. По деревне циркулировали жуткие слухи о сожженных посевах, уведенном скоте и пропавших людях, будто похищенных призраками. Те, кто постарше, винили коммунистов, молодежь – националистов. Кое-кто указывал на американских военных, рассылавших приказы по всем полицейским участкам на острове. «Не клепли на пса – посмотри, кто дергает за поводок!»

Среди солдат, стоявших в деревне Чунчжи, ходили недовольные разговоры о снисходительности лейтенанта Ли к гражданским. Вместо того чтобы реквизировать деревенские припасы, хотя он мог так поступить, лейтенант установил строгую систему нормирования продуктов. Недоедание омрачало общее настроение.

Холод подгонял Чунчжу, Гончжу и Донмина. Самодельные кожаные башмаки Чунчжи скользили по попадавшимся под ноги камням. Гончжу держался рядом, готовый поддержать девушку, если та потеряет опору. Он радовался, что ботинки придают ему устойчивость, хотя они по-прежнему натирали ступни.

– Проклятие, ну и стужа! – воскликнул толстяк, выпуская изо рта белое облачко пара. Он похлопал затянутыми в перчатки руками. – Не верится, что еще пару недель назад вы ныряли.

С началом зимы сезон подводного промысла официально завершился. Однако Чунчжа знала, что из-за нехватки продовольствия ей снова придется погружаться в ледяную воду. Она обхватила себя руками, задрожав от одной мысли об этом.

– Не думаю, что с подводной работой я покончила. Слишком много ртов нужно кормить.

Океан, и всегда таивший в себе опасность, зимой становился смертоносным. В холодные месяцы под воду погружались только самые молодые и сильные. Старшие, с их угасающим жаром в крови, не выдерживали подобного испытания.

Донмин покачал головой:

– Не знаю, как вам, женщины, это удается. Я не могу даже руку в воду опустить.

– Нам нужно что-то есть, – возразила Чунчжа. – Какой у нас выбор? В любом случае мы ныряем неглубоко. Просто собираем что попадается недалеко от берега.

Тропинка становилась все более крутой и скользкой, и троица перестала разговаривать, перенеся внимание себе под ноги. Лежавшие на земле осенние листья превратились в коричневый ковер, устилавший узкую тропку, которая петляла по лесу. Сквозь голые ветви лился солнечный свет, земля была покрыта инеем. Единственными звуками, которые слышали молодые люди, поднимаясь все выше, были журчание ручья и шорох листьев под ногами.

«Ва-ва!» – закричал большой черный дрозд, пролетевший у них над головами, устраиваясь на ветке и задирая голову; рядом с ним сел еще один.

Когда к ним подлетел третий, Донмин начал подпрыгивать и размахивать руками:

– Прочь! Убирайтесь!

На ветку сел четвертый черный дрозд, присоединяя свой голос к жутковатому хору: «Ва-ва, ва-ва!»

– Четыре черных дрозда! – Толстяк поник. – Они велят нам уходить. Надо возвращаться. У меня дурное предчувствие.

Птичий квартет напугал и Чунчжу. Девушка покачала головой. Они были почти на месте. Глупо теперь поворачивать назад из-за дурацкого суеверия. Гончжу коснулся ее руки, и Чунчжа вздрогнула от неожиданности. Юноша извинился и показал пальцем:

– Вон у ручья березовая рощица. Наверное, там полно грибов.

Они втроем спустились в небольшое ущелье, а дрозды последовали за ними, перелетая с ветки на ветку. Вода еще сочилась, но каменистое русло местами уже обледенело. Чунчжа и молодые солдаты осмотрели деревья и нашли то, что искали: большие наросты на стволах. Они срезали эти бугристые образования острыми камнями и уложили в корзины. За ними, сверкая глазами, внимательно наблюдали четыре черных дрозда.

– Пожалуй, достаточно. – Донмин нервно покосился на птиц. – Надо возвращаться.

Гончжу посмотрел на Чунчжу. Как бы она ни поступила, он последует ее примеру.

Девушка глубоко вдохнула. Солнце слепило глаза. Под этим голубым небом не может случиться ничего плохого. Она решила рискнуть.