Сироты вечности

Даже до Несчастья мисс Гейсс улыбалась, когда в кино или в телепрограмме дети приемами карате бросали взрослого через комнату. По долгому опыту она знала, что в силу законов механики детский удар практически безвреден. У них просто не хватит массы и длины рук, чтобы нанести серьезный урон. Теперь, когда зубы и когти у мальчика были вырваны, мисс Гейсс, если бы захотела, управилась бы с ним даже без ловчего крюка и цепей.

Но она не хотела. Она соблюдала технику безопасности так же тщательно, как до Несчастья – с ВИЧ-положительным учеником.

Пришло время клятвы верности. Мисс Гейсс оглядела класс. Из ее двадцати трех учеников несколько стояли и тянулись к ней, брякая цепями, остальные лежали лицом на парте или свесились со стульев, будто надеялись сбежать ползком. Мисс Гейсс покачала головой и включила большой рубильник на столе. Шесть двенадцативольтовых батареек были соединены последовательно, ток подавался на общую цепь, идущую от парты к парте. Посыпались искры, запахло озоном.

Ток, разумеется, не причинял детям боли, им вообще ничто не причиняло боли. Однако он гальванизировал их, примерно как в исходном опыте Гальвани, когда электричество заставляло дергаться отрезанную лягушачью лапку.

Ученики затряслись и вскочили, гремя цепями, вытянулись на цыпочках, будто пытались выпрыгнуть из проходящего через тело тока. Руки вскинулись и судорожно скрючились у груди. Некоторые дети открыли рот как будто в беззвучном крике.

Мисс Гейсс приложила руку к сердцу и повернулась к флагу над дверью.

– Клянусь в верности флагу Соединенных Штатов Америки, – начала она.

Новенького она представила Майклом. Он, конечно, был без документов и почти наверняка не ходил до Несчастья в школу, однако других Майклов в классе не было, а имя казалось подходящим. Класс не обратил внимания, что его знакомят с новеньким. Майкл тоже.

Первым уроком после клятвы шла арифметика. Мисс Гейсс ненадолго вышла из класса, спустилась на первый этаж, проверила мониторы видеонаблюдения и забрала поощрительные призы из длинного ряда холодильников. Холодильники она добыла год назад в универмаге «Сейфуэй». Донни помог. Мисс Гейсс дважды сморгнула при мысли о Донни, ее друге и бывшем школьном стороже. Донни столько ей помогал… без него она бы не научилась делать поощрительные призы на пригородной фабрике куриных наггетсов… не установила бы видеокамеры и мониторы из магазина бытовой электроники. Если бы только Донни не остановился помочь водителю сломавшегося грузовика с беженцами…

Мисс Гейсс стряхнула воспоминания, поправила ремень «ремингтона» на плече и отнесла коробку с поощрительными призами в учительскую. Включила микроволновку на три минуты.

От запаха разогретых наггетсов ученики пришли в ажиотаж, задергались и залязгали цепями. Мисс Гейсс поставила коробку на стол и подошла к доске – начать урок арифметики.

«Слава богу, Донни знал, как управляться с линией по изготовлению куриных наггетсов на фабрике», – думала она, выводя цифры от единицы до десяти.

Дети, конечно, не стали бы есть куриные наггетсы. Дети, как и все, вернувшиеся после Несчастья, признавали только одну еду.

Мисс Гейсс глянула на поднос с подогретыми наггетсами, и от запаха у нее против воли потекли слюнки. Она знала, что где-то в глубине одной из морозильных камер лежат переработанные в наггетсы и прожаренные в масле останки мистера Дельмонико, бывшего директора, и по меньшей мере половины сотрудников начальной школы. Именно Донни сообразил, что эпидемия самоубийств в маленьком городке не должна пропасть без пользы; именно Донни вспомнил про фабрику куриных наггетсов и тамошние промышленные морозильники. Именно Донни понял, как полезно иметь с собой наггетсы при встрече со стаей голодных мертвецов. Донни сказал, что так грабители куском сырого мяса отвлекают сторожевых псов.

Однако именно мисс Гейсс догадалась, что наггетсы могут стать поощрительными призами. По ее скромному мнению, мистер Дельмонико и прочие нерадивые члены школьного коллектива никогда еще так хорошо не служили делу образования.

– Один, – сказала мисс Гейсс, указывая на большую, написанную мелом цифру, и подняла палец. – Скажите: «Один».

Тодд жевал новую резиновую прокладку, которую мисс Гейсс вложила в его ошейник. Кирстен запнулась о цепь и шмякнулась лицом в парту. Маленькая Саманта сдирала с себя одежду. Джастин, все еще пухлощекий через десять месяцев после смерти, сосал пластиковую спинку стула впереди своей парты. Меган рвалась с цепи. Майкл, вертясь на стуле, развернулся к задней стене класса.

– Один, – повторила мисс Гейсс, по-прежнему указывая на цифру. – Если не можете сказать, поднимите одну руку.

Джон ритмично зачмокал беззубыми деснами. Сидевшая за ним Абигайл застыла в полной неподвижности, только медленно высовывала и убирала пересохший язык. Дэвид бился лицом о парту. Сара жевала белые косточки, торчащие из ее пальцев, а Сарра Дж. у нее за спиной внезапно вскинула руку; палец воткнулся в глаз да так там и остался.

Мисс Гейсс не медлила и секунды.