Сироты вечности

Ни одной руки не поднялось в ярком свете проектора. Мисс Гейсс попыталась вообразить Нью-Йорк сейчас, через много лет с начала Несчастья. Если там кто и выжил, то на них охотятся сотни тысяч, миллионы нечистых тварей – нынешние хозяева этих грязных улиц.

Мисс Гейсс быстро показала оставшиеся слайды: Сан-Диего, статуя Свободы, светлый изгиб гавайского пляжа, остров Монеган в утреннем тумане, ночной Лас-Вегас… все те дивные места, что она повидала в отпусках и уже никогда не увидит.

– На сегодня с географией все, – сказала мисс Гейсс и выключила проектор.

Дети в темноте казались возбужденными.

– А теперь прогулка, – сказала их учительница.

Мисс Гейсс знала, что они не нуждаются в активном отдыхе. Мертвые мышцы не атрофируются от неподвижности. Яркий весенний свет лишь подчеркивал уродство детских тел в разной стадии разложения.

Однако мисс Гейсс и в голову бы не пришло целый день держать четвероклассников в помещении.

Она вывела их наружу, по-прежнему прикованных к четырем общим цепям, и закрепила концы цепей на стальных прутьях, которые еще давно вбила в асфальт и гравий площадок. Дети подергались туда-сюда и замерли, натягивая цепи, словно ряд маленьких шелудивых воздушных шаров. Ни один не обращал внимания на других. Некоторые тянулись к мисс Гейсс, шамкая беззубыми деснами словно бы в предвкушении, но она так к этому привыкла, что не воспринимала как угрозу.

Она прошла через выход-лабиринт в колючей проволоке, пересекла гравийную игровую площадку первоклассников и остановилась у рва, которым обнесла школьную территорию. В руководствах по саперному делу из Библиотеки Карнеги это называлось противотанковым рвом и приводилась спецификация: траншея не менее восьми футов глубиной и тридцати футов шириной с откосами в сорок пять градусов. Мисс Гейсс бульдозером выкопала канаву в два раза меньшей глубины и ширины, а медленно оплывающие откосы имели угол от силы градусов двадцать. Впрочем, вряд ли мертвецы будут атаковать ее на танках.

Идею с бензином подсказала старая статья про оборону Ирака времен Войны в Заливе. Добыть бензин труда не составило: Донни реквизировал автоцистерну и возил из подземных хранилищ «Тексако» бензин для генератора, который они с мисс Гейсс установили в школе. Куда труднее было сделать так, чтобы бензин не просачивался в землю, но в конце концов мисс Гейсс вспомнила про огромные листы черного полиэтилена на складе дорожного управления.

Сейчас она глядела на бензиновый ров и думала: какая глупость все эти меры самообороны… и прожекторы, и видеокамеры…

Но это было какое-никакое занятие.

«Как и притворяться, будто учишь этих несчастных?» Мисс Гейсс отогнала непрошеную мысль и пошла обратно к площадке, на ходу поднимая к губам свисток – дать сигнал к окончанию перемены. Никто из учеников на свисток не реагировал, но мисс Гейсс все равно свистнула. Это была традиция.

Для съемки мисс Гейсс отвела детей в кабинет изо. Она не знала, почему приглашенный профессиональный фотограф снимал там – на улице цвета получились бы несравненно лучше, – но общие фотографии делали в кабинете изо с незапамятных времен. Ученики выстраивались (кто пониже – в первом ряду, хотя первый ряд все равно вставал на колени) под огромной керамической картой Соединенных Штатов. Каждый штат был вылеплен из бурой глины, обожжен и приклеен на место каким-то классом полвека назад или больше. Уголки керамических штатов выпирали, края не сходились, как будто некое землетрясение раздирает страну на части. Техас выпал лет восемь-девять назад, и кусочки приклеили неаккуратно, так что штат выглядел федерацией штатов поменьше.

Мисс Гейсс никогда не любила Техас. Президента Кеннеди убили в Техасе, еще когда она была маленькой, и с тех пор-то, по ее мнению, страна и катилась в пропасть.

Она ввела детей рядами, зацепила концы цепей за батарею, поставила сковородку разогретых поощрительных призов между фотоаппаратом и классом, убедилась, что утром правильно зарядила аппарат, включила таймер, быстро встала рядом с Тоддом – который, как и все, тянулся к наггетсам – и под звук таймера попыталась к щелчку затвора изобразить улыбку.

Она сделала еще два снимка и только мельком их оглядела, прежде чем сунуть в карман фартука. Большинство детей смотрело вперед. Уже хорошо.

К тому времени, как она вновь отвела детей за парты и приковала, до конца уроков оставалось еще десять минут, но у мисс Гейсс не осталось сил поучить с ними орфографию, или снова почитать вслух, или вложить им в руки восковые мелки и разложить листы оберточной бумаги. Она просто сидела и смотрела на детей, ощущая свою усталость и бесполезность как непомерный груз на плечах.

Ученики глядели в ее сторону… или, по крайней мере, в сторону сковороды с остывающими наггетсами.

В три прозвенел звонок с уроков. Мисс Гейсс прошла между рядами, раздавая детям наггетсы, затем погасила свет, заперла дверь на щеколду и оставила учеников до завтрашнего дня.