Скади, Скилл: Железный герцог

   Заклинания распознания сработали - туманный "хорек" оказался одной из самых опасных кромешных тварей, способной убивать прикосновением. Генрика не знала, что полсотни таких призраков сумели остановить атаку уторской пехоты. Но в том, что с помощью мелкого любителя кур они с Арчи смогут разогнать любую банду, девушка не сомневалась. Лишь бы возчики потом молчали о том, что видели.

   Но все же она решила, что не стоит рассказывать молодому солдату о том, что им теперь служат кромешные твари.

   - И что ты можешь нам посоветовать? - спросила она у Эдмара. - Ехать как-то надо...

   - Обратись к полковнику Рроту, - ответил тот. - Он может дать вам пару десятков из своих людей. В Вельбире и так достаточно войск. Я по своим связям подтолкну его.

   - Хорошо, - кивнула Генрика.

   Действительно, гораздо спокойнее доехать до лечебницы под конвоем бравых пикинеров, чем каждую минуту ожидать нападения.

   - Завтра же я съезжу в Вельбир и поговорю с господином полковником.

   - Очень хорошо. А я буду рад видеть тебя у себя в гостях. Правда, офицерские казармы - не совсем подходящее для девушки место, так что мы, наверное, пойдем в какой-нибудь приличный кабачок... я знаю один возле ратуши.

   - Я тоже! - рассмеялась Генрика. - Я лечила его хозяину радикулит. Такой смешной старикан.

   Эдмар уехал, а Генрика глубоко задумалась.

   "Все-таки пора ехать, и чем скорее, тем лучше", - решила она.

  

   Глава 28

   Старая Гурула, что служила нянькой в семье Моров, пришла к своей племяннице ночью, а наутро домой вернулся хозяин - муж Полетты, Брисол-плотник. Мужик подивился рассказу родственницы, но и обрадовался тоже:

   - Говорите, тетушка, жив наследник? Хорошо, ежели так. А то на шахтах уже поговаривают, что теперь кланы опять свару начнут. Драконов если не уважали, то боялись. А без них - толку не будет. Сколько старый Дракон еще протянет? Говорят, он за Бархатные горы ушел, ополчение на Альве собирать. Вернется - наведет порядок, да жить ему, говорят, осталось всего ничего, совсем больной...

   - Жив малыш Эли, жив! - снова и снова повторяла Гурула. - Ежели дед вернется, то по первости пацаненку подмога будет. Да только вот что я вам скажу. За малыша Эли такие силы вступились, о которых лучше к ночи и не вспоминать. Так что он-то свое возьмет. А вот болтать об этом не стоит. Особенно со жрецами. Не помните, как эти святоши на горб лорда Альберта вечно косились?

   - А что делать? - недоумевал Брис. - Надо же людей обнадежить. Я бы сейчас на шахту вихрем слетал, мужикам рассказал. Пусть знают.

   - Нет, Брис, - испугалась Гурула. - Лучше проводи меня в Будилион. Как Эльрик велел - надо Серому Старику сказать. Помолюсь Нану-Милостивцу, может, и случиться что доброе...

   На том и порешили. До храма добрались без приключений. Страху, конечно, по дороге натерпелись. Видели, как какие-то мужики, серые, как мыши, грабят загородную усадьбу Пантер, выносят из нее вещи, что поценнее, да грузят на подводы. На кряжистого мужика и толстуху, бредущих по дороге, воры не обратили никакого внимания. Ведь и Брис, и Гурула в дорогу специально оделись поплоше, чтобы сразу было видно: с этих взять нечего.

   Несколько раз попадались им валяющиеся на обочинах трупы. Похоже что уторцев, да кто мертвецов поймет - вздулись на солнце, распухли... А однажды набрели Брис с Гурулой на труп какой-то бабы. Сразу видно, что перед смертью ее насильничали: юбки задраны до головы, голые ноги в крови.

   Брис не выдержал, подошел, поправил подол, прикрыв мертвой стыд.

   - И откуда только во времена безвластья вся эта погань наружу вылазит? - проворчал мужик.

   Ночевали у знакомых Бриса, живущих неподалеку от дамбы. На следующее утро перебрались на северный берег реки и к обеду были уже в Будилионе.

   Монахи, узнав, что они - богомольцы, а не за помощью в храм пришли, удивились.

   - Даже и не знаю, что с вами делать, - сказал молоденький паренек в серой рясе, встретивший их у ворот. - Раненых да побитых везут и везут, все кельи в горе заняли, в тоннелях и клетях недужных кладем. Оно, конечно, до святого источника близко, да только не дело людям на камнях лежать.

   - Может, помочь что нужно? - спросил Брис. - Я плотник.

   Монашек обрадовался:

   - Ступайте к матушке Симотте. Крепкие руки ой как нужны!

   А Гурула тем временем отправилась прямо в храм. Никто ее не стал задерживать. Хочет человек поклониться богу - имеет право. Робея, женщина вошла в главный зал, в котором над каменной купелью возвышалась статуя Нана Милосердного. Остановившись у края водоема, старая нянька на миг замерла. Эльрик велел рассказать о произошедшем Серому Старику. Но как говорить с богом? Точнее, с каменным изваянием, равнодушно возвышающимся над гладью воды, в которой отражались огни лампад.

   - Господин мой, Нан Милосердный, прости старую дуру! - пробормотала Гурула. - Прости и выслушай, если слышишь. Эльрик младший, мальчик мой бедненький, деточка моя ясная... Он жив, господин мой Милостивец, жив и шлет тебе привет. Хотя ты, небось и сам это знаешь, а я, дура, говорю глупости...