Сказ Про Иванушку-Дурачка. Закомуришка тридцатая (СИ)

– Ты не Иван, ты баран! Эй, баран! Кошелек или жизть! – гугня́вят* обадва.

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Кошелек, кошелек, – бурчу. – Какой кошелек?

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

Тут мне мой Внутренний Горлопан-с – а он сатанеет, когды, понимаешь, речь заходит о кошельке-с – нашептывает:

– Иван-с, а Иван-с!

– Що-с, ёшкина кошка-с?

– Що-с, що-с! Эти такие простые портные-с из Вороватова-с, понимаешь, требуют от какого-то барана-с какой-то кошелек-с!

– И-го-го-с!

– Да-с! Ну и що-с, Го-го-гоша-с?

– И-го-го-с! И-го-го-с!

– Що-с, що-с! Сдается мне, що они полагают, будто в России каждый баран-с имеет кошелек-с! Бывают же на Руси такие олухи, которые требуют от тебя больше, чем ты можешь дать! Сдается мне, що эти простые портные полагают, будто баран в России больше, чем баран!

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Кто, баран?

– И-го-го! И-го-го!

– Да, баран, однозначно!

– И-го-го!

– Кто, портные?

– И-го-го! И-го-го!

– Да, портные, двождызначно!

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Они що, такие простые?

– И-го-го! И-го-го!

– Да, такие простые!

– И-го-го-о-о!

– Эй, баран! Кошелек или жизть! – орут портные и ко мне подкрадываются, прячась за спинами друг дружки.

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Шиш, муха, не развереди у́ха!* – горла́ю* всем. – Постойте, портные из Вороватова – Сазон да Кирила! А вот отгадайте сперва загадку! На горе-горище лежит голенище: в том голенище деготь, ле́готь* и смерть недалече!* Что – сие?

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

Портные из Вороватова встали как вкопанные, сдвинули шапки на лбы, зачесали в затылках.

– И-го-го!

– Почем знать, чего не знаешь! – гундосит Сазон.

– И-го-го! И-го-го!

– Много знать – мало спать! – дроботи́т* Кирила.

– И-го-го! И-го-го!

– Кто что знает, тем и хлеб добывает! – возражаю.

– И-го-го!

– Полно тебе зна́хариться! – бараба́рят* обо́е, подпрыгивая. – Эй, баран! Кошелек или жизть!

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Шиш, муха, не развереди уха! – гамлю. – Постойте, портные из Вороватова – Сазон да Кирила! А вот отгадайте ещежды загадку! Летит птица тонка, перья красны да желты, по конец ее человечья смерть!* Что – сие?

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

Портные из Вороватова встали как вкопанные, сдвинули шапки на затылки, зачесали во лбах.

– Х-х-ха! Об энтом знать не знаю! – ботви́т* Сазон.

– И-го-го!

– Много знать – скоро состариться! – кы́рхает* Кирила.

– И-го-го!

– Кто чьто знает, тем и честь добывает! – прекоре́чу*.

– Полно тебе знахариться! – бру́здят* обадва, подпрыгивая. – Эй, баран! Кошелек или жизть!

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Шиш, муха, не развереди уха! Постойте, портные из Вороватова – Сазон да Кирила! – гу́мблю*. – А вот отгадайте вдруго́мя* загадку! Летела тетеря вечером, не теперя, упала в лебеду – и теперь не найду!* Что – сие?

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

Портные из Вороватова встали как вкопанные, сдвинули шапки набекрень, зачесали в ушах и за ушами.

– Знать не знаю, ведать не ведаю! – баку́лит* Сазон.

– И-го-го! И-го-го!

– Чего не знаешь, того и знать не хочется! – кырши́т* Кирила.

– И-го-го! И-го-го!

– Кто чьто знает, тем и жизть себе добывает! – протире́чу*.

– И-го-го!

– Полно тебе знахариться! – тарантя́т о́бое, подпрыгивая. – Эй, баран! Кошелек или жизть!

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Шиш, муха, не развереди уха! – ве́ствую*. – Ну, как знаете, сударики! Впредь не обессудьте: поделом татям му́ки!

– И-го-го!

Тут я сымаю со своего могутного плеча Оружжо Сухой Мартын да и прихвастываю:

– А вот у меня пукалка!

– И-го-го! И-го-го!

– Слышь-ка, Кирила, дока на доку напал! Глянь-ка, у энтого барана – ружжо! – мя́мкает* портной Сазон портному Кириле.

– И-го-го! И-го-го!

– Баран с ружжом – уже не баран! – алалы́кает* портной Кирила портному Сазону.

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Не баран?

– И-го-го!

– Не баран, однозначно!

– И-го-го! И-го-го!

– А кто ж тогда он, ежели не баран? – мямкает Сазон.

– И-го-го! И-го-го!

– Баран с ружжом – уже не баран, а Иван! Понял, чудила? – алалыкает Кирила.

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Иван?

– И-го-го!

– Да, Иван, однозначно!

– И-го-го! И-го-го!

– Иван – точно он? – мямкает Сазон.

– И-го-го! И-го-го!

– Он, точно он! И даже не Иван!

– И-го-го! И-го-го!

– А кто ж тогда он? – мямкает Сазон. – Невжо́* – Селифан? Алибо энтот – как его? – Фигмалион?!

– И-го-го-о-о!

– Он – Иван Иваныч! Понял, чудила? – алалыкает Кирила.

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Иван Иваныч? Не баран бараныч?

– И-го-го!

– Иван Иваныч! Не баран бараныч!

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– А кто ж тогда он, ежели не баран бараныч? – мямкает Сазон. – Невжо Селифан Селифаныч? Алибо энтот – как его? – Фигмалион?!

– И-го-го!

– Он – барон!

– И-и-и-го-го!

– Кто, он? Барон?

– И-го-го! И-го-го!

– Да, барон, однозначно!

– И-го-го! И-го-го!

– А как его звать-титуловать, энтого барона?

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Полностью звать-титуловать?

– И-го-го! И-го-го!

– Разумеется!

– И-го-го-о-о!

– А полностью звать-титуловать Ивана: барон де Баран, Иван Иваныч! Запомнил?

– И-го-го! И-го-го!

– Постараюсь зазубрить: барон де Баран, Иван Иваныч, баран де Барон, Иван Ивоныч, баран де Баран, Ивон Ивоныч!

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

– Ну чьто, каково ружьеце? – глаго́лую.

– И-го-го!