Сказ про Ваньку, про Илью-оборотня и про Фаню-хранительницу

Она в нерешительности стояла перед природной мощью и всё всматривалась в него. Он не понимал, что она хотела, но уловил её замешательство и желание быть, существовать, желание свободы. Лес понял, что По́ле надо дать какой-то знак, согласие на её соседство. Поэтому где—то в глубине себя он зажёг огонёк, который для девушки должен был стать путеводной звездой.

По́ля увидела свет. На её глаза навернулись слёзы: она поняла, что её не отвергают, что она может здесь остаться и даже, возможно, стать своей. Она тронулась в путь.

Тем временем на одной из полян Лес быстренько создал избушку. Он разместил там всевозможные необходимые предметы, которые могли бы понадобиться в жизни человека. И теперь он присматривал за девочкой, так усердно следующей за огоньком.

По́ля шла два дня. Она уже и не надеялась, что когда-нибудь окажется в месте, где можно было бы остановиться и отдохнуть. Но к вечеру второго дня она вышла на небольшую поляну, где и заметила маленькую и весьма приветливую избушку. Девочка не знала, что это жилище предназначалось именно для неё, потому с опаской заходила в дом, остерегаясь тех, кто мог бы отправить её обратно.

Но девочка боялась зря: внутри никого не обнаружилось. По́ля отдохнула с дороги: наелась яствами, как по волшебству появляющимися в печи и на столе, выспалась на мягкой перине, находящейся в отдельной комнатке. Не надо было даже мыть посуду – всё происходило само собой, словно так и должно было быть всегда. По́ля была в восторге от подобного житья. Вечерами она принималась прясть, а днём очень часто выходила в лес, проверяя, всё ли в порядке вокруг. Всё ли тихо. Слушала, о чём перешёптываются деревья, вникала в истории трав.

Однажды По́ля услышала от тополя, что на севере стали всё чаще появляться обловщики. Они охотились на благородных оленей. Но охотились из-за их рогов, после чего могли с лёгкость оставить тушу в чаще. По́ле стало противно от подобной жестокости: ведь они убивали только ради чего-то одного, хотя, что уж лукавить, животное могло бы пригодиться и для пропитания. Но охотники не нуждались в мясе. И девушка решила, что надо бы их остановить, больше переживая за свою судьбу, чем за лесную. Поэтому она решила обратиться за помощью к самому Лесу.

Она воззвала к нему лунной ночью. По́ля посчитала, что это очень символично: лунной ночью она пришла к нему, и теперь среброликая снова становится свидетельницей её просьбы. Лес её молча выслушал. После появления девушки он не стремился вступать с ней в диалог, но с каждым днём всё больше привязывался к гостье. Она действительно присматривала за рощей, конечно, по мере своих возможностей. Но просьба была весьма дерзкая, поэтому-то девочка опасалась, что наткнётся на стену непонимания или сразу получит отказ.

По́ля долго излагала свой план, в ответ ей пришёл ободряющий и одобряющий шелест окружающих деревьев, но она желала услышать другой голос – тот, который иногда ей снился и который она ещё никогда не слышала. Однако ей никто не ответил. По́ля загрустила и отправилась обратно в избу. Конечно она не сомневалась, что здесь с ней обращаются намного лучше, чем дома, но всё равно после такого тёмного молчания девочка почувствовала разочарование.

А Лес думал, что же ответить на просьбу. У него был порыв сразу её окликнуть и дать добро. Но потом он понял, что нужно всё хорошенько обдумать. Поэтому Лес собрался задержать свой ответ на некоторое время. Но когда его думы затянулись до утра, а в рассветный час он приметил, как По́ля вышла из избы с безумно удручённым видом, то осознал, что его ответ чуть задержался.

По́ля собирала дикие яблоки, когда со стороны леса её позвали. Вначале она решила, что это какой-то путник: после зова из чащи начала появляться туманная тень. Но тень приближалась, а её размытость как была, так и оставалась. И снова со стороны тени донеслось её имя, и По́ля сразу догадалась, кто это. Она не думала, что удостоится такой чести, что Он сам, но… да, Он был здесь.

Девушка была крайне изумлена. Увидев её вблизи, Лес понял, что По́ля намного красивее, чем считали её родственники, неслучившийся жених, знакомые деревья, да и он сам, потому что всё время Лес видел её со стороны, а не так чётко, как сейчас.

В полуреальном состоянии, в этой своей дымке, он двинулся к девушке, настолько медленно, насколько позволял ветер, норовящий куда-нибудь снести подобие его тела. Но он уверенно двигался к изумлённой По́ле. Лес уловил слабое движение губ, словно бы зовущее его в ответ. Девушка узнала его, и Лес с удивлением понял, что ему понравилась эта мысль: представляться самому не хотелось, это, как будто, могло выглядеть глупо. Поэтому он просто двигался к ней и, забыв первоначальный план, вспоминал, зачем же он сюда явился.