Сказание о граде Ново-Китеже

— Гляньте, Митыпа Кудреванко сюда пылит! — беспокойно сказал Истома, вглядываясь в конец улицы. — Вон как бежит. Не случилось ли чего?

Митьша, еле различимый в клубах поднятой им пыли, начал кричать издалека:

— Мужики, скорей!.. Перехватывайте!..

2

Ребята вышли на поляну, нагретую солнцем, и сразу обдало их густым малиновым духом. Непролазный малинник был сплошь усыпан ягодами. Начали обирать их, три в рот, одну в кузов, но где-то близко закричали девки, а потом завизжали ужасными голосами. Девки высыпали на полянку с теми же визгом и криками.

— Задери их волк, мокрохвостых! — ругнулся Юрята. — Всю нашу малину оберут… Чего орете, девки? Лешего встренули?

— Хуже! На самого хозяина натакались! — закричали вразнобой девки. — Ох и страшенный, ребятки!

— На медведя? Где?

— Рядышком. Вынес его нечистый! Матерущий! Надыбках идет да как рявкнет!

Рядышком, в гривастых, буйных зарослях дикого хмеля, удушливо, сипло рявкнуло. Девки взвизгнули так, что закололо в ушах, и, побросав кузовки с малиной, кинулись врассыпную. Ребята убежать не успели. Из хмельника выдрался поп Савва. Он рычал и по-медвежьи мотал головой, огребая с лица и шеи облепивших его ос. Глаза его заплыли, лицо вздулось. Видно, он наступил где-то на осиное гнездо.

— Отвяжись, адово племя! — рычал он. — Истинно сказано в пророцех: имя же им легион! Ребятьё, обмашите меня ветками. Осва заела! Младени, спасайте вашего отца духовного!

— Ишо и от освы его спасай! — сказал зло Юрята и крикнул, дразня: — Поп Савва, худая слава!

— Палач дал попу калач! — закричал, издеваясь, Митьша.

— Попа и палача лупцуй сплеча! — заверещал Завид.

Ребята заскакали, запрыгали вокруг попа, высовывали языки, хрюкали, лаяли, кукарекали, блеяли.

— Младени, спасены души, не задерживайте меня! Не мурыжьте! — взмолился поп. — Спешу я.

— В кабак, чай, спешишь? — засмеялся Юрята.

— Грамотку важну несу! — Поп значительно поднял палец. — Под самый золотой верх! Эвон куда!

— Награду, чай, большую получишь? — съязвил Юрята.

— Наградили уж! Как всегда, вином угостили. Они добрые. А вино ихнее — ух! Как богородицына слеза, чистое!

Только теперь ребята заметили, что поп пьян. Юрята снова засмеялся:

— А кто тебе в тайге письмо дал, кто вином поил: леший или шишига лесная?

— Какое письмо? Какое вино? — спохватился вдруг испуганно Савва. — Чего выдумываешь? Уши, стервец, оборву! И разговору у нас такого не было.

Поп пошел, пьяно покачиваясь. А Сережа говорил торопливо Митыпе:

— Беги что есть духу на попов дзор. Скажи нашим, чтобы быстро шли в Рыбачий посад. Надо попа перехватить и письмо у него отобрать. А мы пока его тут задержим. Беги, Митьша!

Митьша надвинул на глаза треух и помчался. Сережа подозвал к себе ребят и, поглядывая на уходившего попа, сказал проникновенно:

— Братья-казаки, на вас вся надежда. Выручайте!

— Не тяни, говори! — нетерпеливо переступил Юрята. — Ну?

— Не пускайте сколько можно попа в город. Кружите его по тайге!

— Аида, ребята! — широко взмахнул Юрята рукой и первый побежал вслед за попом.

— Отец Савва, не ладно идешь! — схватился он за широкий поповский рукав. — Тута медведь прячется.

— А не врешь, ухорез? — остановился поп.

— За враку бог наказывает, — благочестиво ответил Юрята. — На этом самом месте его на нас вынесло. Матерущий! На дыбки встал да ка-ак рявкнет!

Поп пугливо оглядывался и крестился.

— С нами иди. Мы тебе верную дорогу покажем. Ребята, ведите батю!

Долго ребята таскали Савву по чащам, полянам, горушкам. День испортился, закапало, потом приударил звонкий дождь. Холодные его струи отрезвили попа; он начал подозревать неладное, начал упираться, но ребята, ухватившись за рукава и подол подрясника, толкая в спину, тащили попа в новую чащу.

— Брысь, бесенята! — крикнул он неожиданно густо. — Отцам скажу! Портки спущу! Запорю!

— Ладно, пустите его, — сказал Сережа. — Спасибо-преспасибо, ребята!

Сережа один провожал попа до Рыбачьего посада, пока не увидел Птуху, сидевшего на завалинке кружала. Подойдя, шепнул торопливо:

— Письмо несет в Детинец. Передали ему в тайге. А кто передал — не говорит, скрывает. Тут, дядя Федя, определенно какая-то кровавая тайна!

— Об чем речь? Конечно! — серьезно согласился Птуха. — Ты беги домой, доложи капитану обстановку. Быстро! Чтоб дым из трубы!

Сережа убежал, а мичман пошел навстречу попу.

— Кого вижу! Приветик! — весело раскинул он руки. — За такую встречу нужно по лампадочке раздавить, Пошли в таверну «Трех бродяг», вонзим по ковшу и увидим небо в алмазах!

Поп сплюнул:

— Ребяты-бесеняты по тайге затаскали. Рот пересох. Грядем! — махнул он бесшабашно и заорал: — Со страхом божьим и верою приступите!

Мичман обнял попа за плечи и потащил к шумному кабаку.

3

— Идут! — крикнул с крыльца Сережа.

На дворе послышался сердитый голос Птухи и весело-пьяное бормотание попа. Мичман, войдя в избу, снял фуражку, стряхнул с нее дождинки, сказал угрюмо: