Сказание о граде Ново-Китеже

— Как баталер, в дугу накачался. И темнит, собака! Один пишет, два в уме держит. Ребятам проболтался, похвастал, а теперь спохватился, пустяки говорит, о главном помалкивает. «Савва — важная птица! Сейчас под золотой верх пойду. Там меня рублем одарят!» Спрашиваю: зачем пойдешь? Не говорит. «Тайна сия велика есть»! — передразнил Федор попа и бешено блеснул белками. — Набью я ему сейчас вывеску, и все великие тайны из него высыпятся!

— Спокойно, мичман! — остановил его капитан. — О письме, значит, ни слова?

— Молчит о письме. Надо обшарить божью дудку. — Птуха гадливо поморщился. — Я бы пошел на эту пакость, да на людях нельзя было.

— Я деда обшарю! — с горячей готовностью сказал Истома. — Отыщу ту грамотку!

Из сеней послышался голос попа. Он пел молитву:

— От юности моея мнози борят мя страсти! — Но молился он на плясовой мотив. Споткнувшись на пороге, поп ввалился в избу и заорал, замолитвовал еще веселее: — Кому повем печаль мою, кого призову ко рыданию!..

— Тоже мне Леонид Утесов! — с брезгливой злостью сказал Птуха. — Ложись спать, босяк, не то за гриву оттаскаю!

Поп плюхнулся на лавку, взревев в последний раз:

— Не рыдай меня, мати, зряще во гробе!.. И затих, сразу заснул. Капитан, Виктор, мичман и Сережа вышли на крыльцо. Сели на ступенях. Долго, беспокойно молчали. Наконец заскрипели в сенях половицы. На крыльцо вышел Истома. Все поднялись, глядя на юношу.

— Нет у деда никакой грамотки, — растерянно сказал он. — Обшарил его: и в подряснике, и в шапке, и в сапогах искал. Нету! Видно, обронил спьяну, — виновато закончил Истома.

Мирские переглянулись потерянно, убито. Капитан сердито за козырек дернул на лоб фуражку.

— Язви его! А в письме этом, я уверен, и была вся разгадка.

Никто не заметил, как Женька, лежавший в сенях, вышел на крыльцо и спрыгнул на двор. В зубах он держал небольшой кожаный мешочек, затянутый ремешком. Сережа улыбнулся:

— Опять Женька принялся всякий хлам в кучу таскать.

Все перевели невеселые взгляды на собаку. Женька растянулся на дворе и принялся старательно жевать находку.

— Он еще молодой, у него еще десны чешутся, — по-прежнему улыбаясь, сказал Сережа. — Что ни попадется — грызет. Я читал, будто английские лорды покупают для щенков разиновые кости. Правда это, как думаете?

— Ох, Сережа, — жалобно сказал Птуха, — помолчал бы ты с лордами и щенками.

Сережа виновато посмотрел на взрослых и перестал улыбаться. А Женька, попав зубами на что-то твердое, сердито встряхнул мешочек. Завязка распустилась, и на землю посыпались монеты.

— Это дедов кошель! — вскрикнул Истома. — Потерял спьяну, когда на пороге запнулся.

— Женька, отдай! — закричал капитан.

Женька снова тряхнул кошель. Снова полетели на землю монеты, и вместе с ними выпал маленький квадратик, сложенный из бумаги.

— Письмо! — крикнул радостно Виктор, срываясь с крыльца. Он поднял письмо и передал его капитану.

— Бумага японская. Этого надо было ожидать, — посмотрел капитан письмо на свет. И, пробежав глазами по строкам, протянул письмо Косаговскому. — Шифр! И этого надо было ожидать!

В письме было написано:

Нмипелся. Шфяси л щоер. Кмое ущико. Мадию щмолиси. И шеф зотулош, ипаге нусю ш факысот.

— Тайна индийской гробницы! — мрачно сострил мичман.

— Мне кажется, — почесал изуродованное ухо капитан, — ключ к этому шифру в согласных. А гласные не изменяются.

— Возможно, что ключ в согласных, — ответил, волнуясь, Косаговский, — Но сколько времени потребуется, чтобы расшифровать письмо? Можем мы медлить?

— Счет на минуты идет, а тут эта тарабарщина! — пробормотал Ратных, покусывая согнутый палец и разглядывая загадочное письмо.

Сережа, стоявший рядом с ним, тянул к себе край листа, заглядывая в написанное. И вдруг выхватил письмо из рук капитана и закричал ликующе:

— Карамба! Это же тарабарщина! Тарабарская грамота! Не знаете такую? Да это же очень просто. Напишите все согласные буквы в два ряда, одну букву под другой. Верхний ряд — десять согласных — пишите слива направо, а нижний — тоже десять букв — справа налево. Как поезда по двухколейке ходят. Понятно?

— Ты не объясняй, а напиши это, — сказал Виктор брату.

— Пожалуйста! — Сережа взял острую щепку и вывел на размякшей от дождя земле:

БВГДЖЗКЛМН

ЩШЧЦХФТСРП. —

Мы, когда играли в красных партизанов, по тарабарской грамоте писали шифровки в ревком. Колька с нашего двора этот шифр где-то вычитал[35]. Теперь надо так: первая буква в шифровке «Н», а под ней «П», значит, надо писать «П», дальше в шифре — «М», под ней «Р», пишем «Пр», а гласные те же, что и в шифре, ставим «И» — получается «При».

— Понятно, Сергей, — серьезно сказал Ратных, — согласные буквы взаимно заменяются, гласные остаются без изменения. — Он присел рядом с Сережей на корточки. — Я буду читать тебе записку, а ты расшифровывай.

— Давайте! Получится дай боже! Сами увидите. Ратных начал буква за буквой читать записку, а Сережа, поглядывая на свой шифровальный ключ, писал на земле: