Сказание о пальме

— Здесь игра окончена, — презрительно отпарировал Бойль. — Если вашей целью является не допустить немцев и турок в Баку, вы должны плясать под дудку Шаумяна!

Это была страшная правда. Мак-Донелл опустился в кресло. А Бойль, шагая по кабинету, остановился перед картой России.

— Ленин... Вот кто воспитал этих дальновидных и трезвых политиков! И они в Петрограде, Баку, Царицыне, Астрахани и в других форпостах водят за нос ослов с толстыми челюстями и длинными ушами, пока он укрепляет свое молодое и страшное государство! И он достиг своей цели: в Красной Армии в начале этого года было 150 тысяч штыков, а теперь 800 тысяч! Она остановила наступление немцев на западе, продвижение англичан на севере и чехословаков на востоке, поход Краснова на юге. Она стала почти несокрушимой силой! — Бойль обернулся к консулу: — Да понимаете ли вы, какой страшный зверь появился в мире?! Такого еще не было в ваших колониальных джунглях, сэр. А вы идете на него со своими старомодными и примитивными капканами и ловушками! Вместо того чтобы сразу прыгнуть на грудь и разорвать сердце, вы хватаете вашими старыми клыками за ноги! Обидно, сэр, обидно и страшно сознавать, сколько было допущено ошибок!

Мак-Донелл подавленно спросил:

— Что же делать, Патрик? Скажите, что нам делать?

— Если речь идет о дальнейших действиях здесь, сэр, то предоставьте вести игру мне.

— Вы... Вы хотите взять на себя полномочия? — вытаращил глаза консул.

— Сейчас важно действовать, сэр, действовать решительно и быстро. И неважно, кто при этом будет командовать. Ведь на нашем старом и добром корабле давно существует традиция: забывать все ссоры, как только на горизонте появляется судно, которое можно ограбить! — Он ждал ответа, но консул молчал. — С вашего позволения, я сегодня же отправлюсь к генералу, чтобы рассказать ему об истинном положении вещей и согласовать новую политику, которую мы должны вести здесь!

После долго паузы Мак-Донелл слабо махнул рукой:

— Езжайте, Патрик. Делайте, что хотите.

Глава двадцать третья

Генерал Денстервиль со своим штабом все еще находился в Казвине. В Энзели оставался небольшой отряд Красной Армии во главе с Челяпиным, Лазаревым и Бабухом, н англичане могли бы без труда захватить этот порт. Однако Денстервиль продолжал придерживаться старого плана, по которому большевики сами должны были пригласить их в Энзели и в Баку и выполнения которого с поразительной настойчивостью добивался консул Мак-Донелл. 17 июля тот сообщил генералу о важном заседании Бакинского Совета, где обсуждался вопрос о приглашении англичан. «А 25‑го они будут поставлены на колени, ибо накануне я собираюсь открыть перед ними мои карты...» — высокопарно сообщал консул.

В ожидании этого Денстервиль укреплял свои позиции в северной Персии, а для Баку готовил лишь небольшой экспедиционный отряд. По его требованию из Багдада в Казвин на автомобилях срочно была переброшена 39‑я бригада под командованием полковника Фавнеля в составе 7‑го сводного батальона из Глочестерского и Северо-Стаффордского полков и 9‑го сводного батальона из Уорчестерского и Варвикского полков. Затем прибыл отряд королевской морской пехоты под командованием коммодора Норриса, вооруженный несколькими четырехдюймовыми орудиями. Этот отряд должен был дать англичанам возможность «господствовать над водами», как только они сумеют завладеть несколькими торговыми судами и вооружить их.

С Норрисом прибыл полковник Баттин, назначенный командовать английским отрядом в Красноводске. Но этот отряд подчинялся не Денстервилю, а генералу Малессону, начальнику военной миссии в Туркестане и руководителю борьбы против Советской власти в этом крае. В Красноводске было организовано местное эсеровское «правительство» во главе с инженером Куном, яро ненавидевшим большевиков и придерживавшимся твердой англофильской позиции. Куну и должен был помогать Баттин.

И вот, когда Денстервиль ожидал приглашения в Баку, оттуда неожиданно прибыл белобрысый молодой человек, вице-консул Бойль, о существовании которого генерал до сих пор и не знал, и поставил все старые представления о вещах, творящихся в этом крае, вверх ногами. Он начал с того, что план своего шефа по захвату Баку англичанами назвал бездарным, хотя отлично знал, что генерал полностью поддерживал этот план. Денстервиль был взбешен, пригрозил, что немедленно напишет в Форин-оффис об отзыве бакинского вице-консула и отстранении его от дальнейшей дипломатической работы. Но Бойль, смело глядя ему в глаза, только пожал плечами:

— Генерал, я ничего иного не ожидал услышать, направляясь сюда... Я и без вас решил отказаться от той позорной деятельности, которую вы называете «дипломатической работой» и которая губит Англию! Но прежде чем уйти, я должен рассказать то, о чем сэр Мак-Донелл пока не решается вам поведать.