Сказание о Шарьяре

От души тебе говорю,—

Ты могуч, как весною горный поток,

И красив, и отважен, и ростом высок,

Где ж невесту сыскать такому, как ты,

Несравненному богатырю?

А ведь знаю:

Томится твоя душа,

И к любви стремится твоя душа,—

Где ж подругу найти для такого орла,

Чтоб она и знатна, и красива была,

И нежна, и послушна, и сердцу мила —

Словом, всем была хороша?

Торопись, Шарьяр! Чуть блеснет восход,

Выезжай из восточных ворот!

Пусть опасна дорога,— зато храбреца

Этот путь одолевшего до конца,

Золотая награда ждет.

Если путь на восток ты проложишь, сынок,

И ни разу с него не свернешь,

В край чудес удивительных попадешь

И волшебную крепость найдешь,

За стеною ее — драгоценный шатер

На прибрежье заметишь ты,

А заглянешь в шатер —

Поразится твой взор:

Чудо-девушку встретишь ты!

Ясноглаза она, тонкоброва, стройна,

Как звезда, светла и чиста,

На ожившую розу похожа она,

Утром сорванную с куста,

Лепестков нарцисса кожа белей,

Алых ягод спелей уста,—

Не поверишь, что может такою быть

Человеческая красота!

Словно стебель, тонок и гибок стан,

Молодая грудь высока,

Как по мягкой траве ступает джейран,

Так походка ее легка,

А ресницы, глаза — небывалой красы,

Взор лучистей свежей росы,

И ручьями текут, до земли достают

Две тяжелых, черных косы.

Так нежны и стыдливы ее черты,

Что завидуют ей цветы,

Так улыбка приветлива и ясна,

Что завидует ей луна,

Не идет, а плывет, говорит, как поет,

Что ни слово — душистый мед...

Да, поистине будет счастливцем тот,

Кто супругой ее назовет!

А к тому же и родом она знатна —

Дочь великого шаха она,

В каждой черточке, в каждом движенье ее

Благородная кровь видна.

Стоит только на миг ей в лицо взглянуть,

Переполнится счастьем грудь,

Затмевается взор, замирает душа,—

До того она хороша!

А уж как воспитана, как умна,

Как учтива, нежна, скромна,

Будто с девой небесной беседуешь ты,

К нам спустившейся с высоты,

На журчанье ключей, на певучий ручей

Сладкий голос ее похож,—

Да, услады такой для души и очей

Ты на всей земле не найдешь!

Ты отыщешь сразу ее, Шарьяр,

Если сможешь попасть туда,

Ты узнаешь сразу ее, Шарьяр,

Так она светла и горда,—

Как алмаз среди тысяч камней дорогих,

Так ее среди многих красавиц других

Отличит твой взор без труда:

Всех она благороднее, всех стройней,

Золотые с рубинами серьги на ней,

И сияет родинка между бровей,

Будто утренняя звезда!..»

Запылал, задрожал Шарьяр, изумясь,

Со старухи глаз не сводя,

И соратники замерли, не шевелясь,

Напряженно за ним следя:

Трепетал их владыка подобно костру

На осеннем резком ветру,

Попытался что-то сказать — не смог,

Думал на ноги встать — не смог.

С удивленьем на старую эту каргу

И со страхом глядели друзья:

Тощим телом подрыгивала она,

Извивалась, подпрыгивала она,

И бесстыдно подмигивала она,

Крючковатым пальцем грозя.

Вот, к владыке юному наклонясь,

Что-то снова нашептывать принялась —

Подливала масла в огонь:

«Всем известно, какой ты могучий, Шарьяр,

Так смотри, этот редкостный случай, Шарьяр,

По беспечности не проворонь!

Счастье в жизни встречается только раз —

Берегись упустить свой час!

Собирай друзей да седлай коней:

Ждет красавица — мчись за ней!

Если хочешь награды обещанной ты,

Соверши этот дерзкий набег,

А не хочешь — трусливее женщины ты,

Хоть напяль на себя кимешек!

Торопись! Собирай боевой отряд,

Не страшись никаких преград,

А иначе другие богатыри

Вас в дороге опередят,—

С каждым днем все шире звучит молва

О чудесной красавице той,

И десятки прославленных храбрецов —

Молодых удальцов, закаленных бойцов

К ней уже стремятся со всех концов,

Пламенея страстной мечтой!

Я тебя разгадала, сынок дорогой:

Ты могуч, благороден, смел,—

Неужели допустишь ты, чтоб другой

Красотою такой владел?

Неужели допустишь ты, чтоб другой

Дерзновенной, жадной рукой

Обнимал этот гибкий, послушный стан —

Этот гордый сорвал тюльпан?

Нет, сынок, я верю:

Ты — не таков,

Ты своих не уступишь прав,

Не боясь преград, не страшась врагов,

Устремишься ты в путь стремглав,

И поверь смиренной своей рабе:

Победить ты сумеешь в любой борьбе,—

Предрекаю счастье тебе!

Знай, Шарьяр: истекает назначенный срок,

А ведь путь тяжел и далек,

Эта девушка — счастье твое, сынок,

Торопись, торопись на восток!

И недаром ты ночи не спишь напролет,—

Это пламя душу твою сожжет,

Как пожар — сухую траву...

Не стыдись, Шарьяр,— все известно мне:

Трижды девушку эту ты видел во сне,

А теперь найдешь наяву!»

Будто молния юноше в грудь вошла

И мгновенно сердце ему прожгла,

И вскочил, и застыл он, ошеломлен:

Как узнала старуха про вещий сон?

И застыли друзья, с изумленьем следя

За лицом своего молодого вождя:

Почему, как ужаленный, он вскочил

И молчит, с оборванки глаз не сводя?

Пошатнулся Шарьяр, устоял едва,

Взор затмился, кружится голова,

Замелькали в тумане лица друзей,

Будто вихрем подхваченная листва,

И опять сквозь туман просиял на миг

Перед ним ослепительный лунный лик —

Тонкобровый, пленительный, юный лик.

А когда через миг снова речь обрел

И в себя пришел молодой орел,

«Где старуха?» — нахмурясь, друзей спросил

И глазами горящими зал обвел,

«Где старуха?» — крикнул, что было сил,

Топнул так, что затрясся мраморный пол,—

Удивляются, обомлев, друзья,

Озираются, побледнев, друзья,

А старухи дерзкой и след простыл!