Сказание о Шарьяре

Помрачнел Шарьяр, запылал костром,

Загремел его голос, как вешний гром,

По дворцовым покоям, дворам, садам

Устремились десятки людей бегом —

Всю округу обшарили, сбились с ног,

Обыскали каждый глухой уголок:

Нет старухи — исчезла, всех провела,

А ведь только что во дворце была!

То ли в дверь улизнула лисицей она,

То ли кошкой выпрыгнула из окна,

То ли крысою в щелку пролезла она,

Но не видно старухи,— исчезла она.

Неподвижно сидел и молчал Шарьяр,

В ожиданье, казалось, скучал Шарьяр,

И в мечты богатырские погружен,

Суматохи не замечал Шарьяр.

Был у юноши пылкий, упрямый нрав —

Безрассудства и мужества крепкий сплав,

Колебаний не знал он,— решенье приняв,

Будто тигр, бросался вперед стремглав.

И услышав, что нет старухи нигде,

Не желая и думать о близкой беде,

Рассмеялся Шарьяр и пожал плечом —

И не стал раздумывать ни о чем!

Прекратить он поиски приказал,

Приказал придворным покинуть зал

И двенадцать сподвижников лучших созвал -

Самых верных и самых могучих созвал,

С кем судьбу боевую свою связал,

«Завтра в путь отправляемся!» — им сказал.

Юность Шарьяра и Анжим. Песнь третья.

О том,

как решил бесстрашный Шарьяр

любой ценой отыскать луноликую красавицу,

о том, какие преграды и опасности

ожидали его по пути на восток

и как в пустынях и болотах, горах и потоках,

в битвах с чудовищами

потерял он двенадцать лучших своих друзей

Тьмой сменяется свет дневной,

Пламя солнца — тусклой луной,

День погожий — дождливым днем,

Лютой стужей — палящий зной,

Сколько сумрачных дней прошло

И тревожных ночей прошло,—

Мчится всадник ночью и днем,

Будто накрепко врос в седло.

Мчится всадник ночью и днем,

Через темный лес — напролом,

Через груды скал — прямиком,

Через пропасть — крутым прыжком,

На восток, на восток, на восток,

По дорогам и без дорог,—

Так несется, к морю спеша,

Нетерпеньем грозным дыша,

Все преграды злобно круша,

Непокорный, горный поток.

На восток, на восток, на восток,

Через дикий горный отрог,

Через лес, пески, крутояр,

Как безумный, мчится Шарьяр,—

Вороного коня горяча,

Так и свищет в руке камча,

И подковами звонко стуча,

По крутым уступам скача,

Быстроногий храпит тулпар.

А джигит — угрюм и сердит,

Исподлобья вперед глядит,

Каждым часом в пути дорожит

И от нетерпенья дрожит,

Каждый миг промедленья кляня,

Он нахлестывает коня,

И стремительно конь летит

По изломам каменных плит,

Рассыпает из-под копыт

Огневые брызги кремня.

На восток, на восток, на восток,

Где зари золотой исток,

В зной и стужу, ночью и днем

Одержимый мчится ездок,

Мчится, мрачен и одинок,

Сдвинув брови в одну черту,

Как орел, добычу свою

Настигающий на лету.

Вот уж сколько ночей и дней

Через горы Шарьяр спешит,

Колдовским, обманчивым сном

Соблазнить батыра смогла!

Чудо-девушку в зеркале сна

Показала герою она,—

И была эта дева стройна

И нежна, как сама весна,

И пленительным было лицо,

Ослепительным было лицо —

Золотистой зари светлей,

А на юном ее челе,

Как в предутренней легкой мгле,

Ярко вспыхивала звезда

Между гордых, крутых бровей.

Был ее красотой Шарьяр,

Будто молнией, ранен в грудь,

Загорелся мечтой Шарьяр

Наяву на деву взглянуть,

И на следующий же день,

Не раздумывая ни о чем,

Взяв с собой двенадцать бойцов,

Самых пламенных храбрецов,

Опоясался он мечом,

Устремился в далекий путь.

Сколько дней пронеслось с тех пор,

Сколько гроз пролилось с тех пор,—

Миновало полгода почти,

А не видно конца пути!

Даль ненастная все темней,

Реки бурные все грозней,

Все свирепей вихрь ледяной,

Горы дикие все мрачней.

Неужели он не найдет

Той страны, где земля цветет,

Где красавица-дева ждет,—

Неужели не встретится с ней?

Исхудал и устал храбрец,

Хрипло ржет его жеребец —

Будто хочет батыра спросить:

Отдых будет ли наконец?

Да и сам упрямец-герой

Стал уже сомневаться порой:

Может, сбились они с пути

И от гибели не уйти?

А ведь сколько пустынь и гор

За шесть месяцев он одолел,

Непонятно, как до сих пор

Он с конем своим уцелел,—

Сколько славных, геройских дел

Он в пути совершить успел,

Был упрям, беспощаден, смел —

Потому и остался цел.

Сколько чудищ, драконов, змей

Да еще в чешуе стальной

По дороге к цели своей

Истребил он мощной рукой,

Первым взмахом их убивал

Поражал их первой стрелой,—

Да, за этот суровый путь,

Шестимесячный, тяжкий путь

Столько бед пришлось испытать,

Столько биться, столько страдать,

Что смешно теперь отступать.

На восток, на восток, на восток,

Мрачен, яростен, одинок,

Со скалистой гряды на гряду

Дальше, дальше мчался ездок.

Ливни злобно его секли,

Грозы рушились, вихри жгли,

Будто демоны всех стихий —

Ветра, молний, воды, земли

Ополчились на смельчака,

Но никак сломить не могли!

Низвергаясь с черных вершин,

Грохотали глыбы лавин,

И безумствовала гроза,

В пропасть сбросить его грозя,

Злые пасти голодных бездн,

Разверзались у самых ног,

Но по-прежнему на восток

Одержимый мчался седок.

Почернел, исхудал Шарьяр,

Так в дороге устал Шарьяр.

Что и холода не замечал,

Что и голода не замечал,

Так смертельно батыр устал,