Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. Том первый.

Вскоре один купец сказал нам: «Пойдем ко мне ночевать; только немного подождите». Потом повел нас к себе. И пришедши в дом, посадил нас, позвал свою супругу, и сказал: «Вот я гостей привел». Она ответила: «Слава Богу». И начали нас разувать. Мы сказали, что сами разуемся. Он же нам сказал: «Вы озябли, и руки ваши охолодели; теперь уже не вы себе хозяева; когда я привел вас в свой дом, то я хозяин». Мы же испросили прощение. И они нас разули. Потом принесли воды, и ноги наши обмыли: жена подавала, а сам обмывал. Жена принесла нам по новым чулкам, и мы надели, чтобы не простудиться. Потом принесли для нас одежду, и приказали нам нашу скинуть до нага, а их одежду надеть, и дали нам теплые на вате халаты. Потом ввели нас в теплую горницу, и угостили нас купеческим угощением, и любезно с нами разговаривали молдавским языком. Спаси их Господи! Вот – Авраам и Сарра; но Авраам с Саррою были стары, уже научились страннолюбию; сии же рабы Христовы; Петр и Евфросиния, были весьма млады, только еще по двадцати лет, и два года в супружестве, и имели единого сына. Вечером поставили нам трапезу, преизобильную всякими брашны и питием, и сами с нами утешались и веселились. Но еще тем не окончилось их страннолюбие: на свою постелю и на пуховики спать нас положили; мы и не хотели, но они оба поклонились нам до земли, и со слезами нас просили, да не погнушаемся их ложем. Мы же любви ради их, помолившись, легли и уснули. Поутру паки наготовили нам всякой пищи. Мы же восставши помолились Господу Богу; потом принесли нам нашу одежду, вымыту и высушену; мы же их одежду отдали, а свою паки надели; и сандалии тоже были починены и вымазаны. Скоро представили нам трапезу подобную вечерней. Потом мы пошли в путь; они же всем нас напутствовали, хлебом и вином и виноградом; еще дали нам по рублю денег. Мы же благодарили за их страннолюбие. Хозяин проводил нас за город, и показал нам путь, да не заходим в села: ибо там чума. И много нас приветствовал: когда паки случится быть в Туртукае, да не проходим мимо дому его. Мы же простившись, пошли в путь свой прямо лугами, все села оставили в левой руке. К вечеру пришли в некое село, и ночевали у одного христолюбца.

40. Град Рущук. Болгарские села и церкви

На другой день к обеду вошли в город Рущук; христиане нас приветствовали, и там вкусили мы хлеба, и подписали нам паспорта. Христиане сказали нам, что до Святой Горы Афонской от Рущука осьмнадцать дней ходу, и переписали нам все села. По выходе из града, поворотили от Дуная влево, вовнутрь Болгарии, и шли три дня все болгарами, все по горам. На четвертый день рано приблизились к столичному болгарскому граду Тернову; но в него не заходили, и миновав его, шли чрез болгарские села, великие, подобные градам: тысящи по три и по две домов, постройка каменная; церкви великие каменные, только без крестов и без куполов, внутри много украшены иконами и паникадилами, и множеством лампад; кругом церквей ограды каменные высокие, наподобие монастырских, не так как на Дунае. И села их не разорены, и народ богатый, аще и в неволе живут, аще и тяжкое иго турецкое носят, аще и более стеснены и отягощены игом турецким, нежели греки: ибо греки имеют у себя защиту – духовное начальство: патриарха, митрополитов, архиепископов и епископов.

41. Болгарский народ и иго турецкое

А бедные болгары не только отягощены от тяжкого ига турецкого, но и от греков страждут не много меньше. Ибо во градах, где есть архиереи, которые бывают из греков, не позволяют болгарам по-славянски ни петь, ни читать, ни детей учить: впрочем, в селах не смотрят на архиереев, но по-славянски по российским книгам поют и читают. Болгарское наречие ближе к славянскому, нежели великороссийское.

42. Усердие и страннолюбие болгар