Сказка о Бар-Муразе

Желаю долго жить!

Достойной сказкой царский слух

Могу я ублажить.

Богата, царь, твоя страна,

Богат и пышен двор.

Но самой главной тайны ты

Не знаешь до сих пор.

А уж кому как не тебе,

Достойному владыке,

Узнать о том, что должен знать

Всяк государь великий.

Пусть здравствует

Наш славный царь!

Дозволь мне сказ начать.

О главной тайне не могу

Я долее молчать!

Доволен любопытный царь

Подобным был началом,

И благосклонным старику

Согласьем отвечал он.

Таких сказителей ему

Не встретилось ни разу…

Сел поудобнее старик

И приступил к рассказу.

- Жил некогда великий царь,

Его в живых уж нет.

Он был могуществом своим

На весь прославлен свет.

Владыку звали Абдулла.

Всех почестей достойный,

Любил он добрые дела

И ненавидел войны.

Он царской тайною

Владел, -

Был благостен

Его удел.

Цвела отчизна Абдуллы,

Как сад среди долин.

Иссох от зависти злодей,

Соседний властелин.

С гонцом посланье шлет:

«Отдай

Владений часть.

Не скрою -

Мне люб твой край.

Не то пойду

Я на тебя войною!»

Что было делать?

Абдулла;

Готовит войско к бою.

На всякий случай, он велел

Поглубже вырыть яму,

Чтоб тайной царскою вовек

Не овладеть смутьяну.

Спустили тайный клад на дно

Поверх насыпали зерно -

Сто мер отборного зерна,

Пшеницы чистой, зрелой,

А в крышке вырезали щель,

Чтобы зерно не прело.

Теперь оставим двух владык

С их войском в стороне.

О вольных птицах рассказать

Настало время мне.

Узнали птицы

Про зерно.

Всегда прельщает

Птиц оно.

С лугов и нив

Летят они,

И каждая стремится

Проникнуть в щель,

Скользнуть, как шмель,

И поклевать пшеницы.

Набивши зоб -

В который раз! -

Выпархивают

Через лаз,

А в клювах

Зерна про запас.

Летят они

Во все концы, -

Ведь есть у всех

Семья, птенцы.

И так летают взад вперед,

Все дни одно и то же… -

Правитель сердится;

- Постой,

А дальше?

Дальше что же?

- Про то я завтра расскажу,

Будь, государь, спокоен,

Хоть дело и нелегкое

Рассказывать такое.

Назавтра сказочник пришел

И в предвечерний час

Невозмутимо принялся

За прерванный рассказ

- Царь, здравствуй век на радость нам.

Дозволь мне продолжать.

Сам понимаешь, жадных птиц

Уже не удержать.

И хоть от них

Один урон,

С лугов и нив

Со всех сторон -

Из ближних мест,

С кустов окрест

И с дальних

Расстояний -

Спешат к заветной

Яме…

- Опять про этих гадких птиц!

Рассержен царь державный.

Когда же очередь дойдет

До царской тайны главной?

Зачем явился ты, незван?

Достоин смерти за обман!?

- Царь, к смерти я давно готов,

Все ж ты грозишься зря:

Кто сможет без меня открыть

Тебе секрет царя?

Все меньше в яме той

Зерна,

Уже недалеко

До дна.

А птицы

Всё летят, летят,

Помочь, о царь,

Тебе хотят.

Напрасно сердишься

На них,

Дослушай

Терпеливо… -

Зевнул тут раза два подряд

Владыка, всем на диво.

И в третий раз пришел старик,

Уселся поудобнее.

- Царь, не легко рассказывать,

Признаюсь я, подобное.

Тебя другим занять бы рад,

Да птицы

Всё летят, летят…

Наевшись,

Мчат во все концы.

Ждут зерен

Жадные птенцы,

Глотают

За зерном зерно…

Будь счастлив, царь, -

Я вижу дно!

Кончает сказ твой верный раб…

Зевает царь, совсем ослаб.

Прилег,

Глаза сомкнул,

Зевнул,

Еще зевнул,

Всхрапнул…

Уснул!

Шкое Гасан

ШКОЕ ГАСАН (Шко Ахмедович Гасанян) родился в 1928 году в селе Джамушван, Армянской ССР, в семье крестьянина.

После окончания средней школы поступил на филологический факультет Ереванского государственного университета. По окончании университета Ш. Гасанян занимался педагогической деятельностью, окончил аспирантуру Ленинградского отделения института народов Азии Академии наук СССР.

Стихи начал писать еще будучи студентом. Его первые поэтические опыты опубликовывались в университетской газете.

В дальнейшем стихи Ш. Гасаняна систематически появлялись на страницах курдской газеты в Ереване. Печатались они и в Иракском Курдистане на страницах журнала «Гива» («Надежда»).

В 1961 году был издан сборник Ш. Гасана «Подснежник» на курдском языке.

СКАЗ ПРО ЖАРКОЕ ИЗ ЧЕРЕПАХИ

Это было, говорят,

Сотни лет тому назад.

Черепаха как-то раз

На чинару взобралась.

Ветром ветку

Раскачало,

Черепаха

Закричала

И, сорвавшись

Вниз стремглав,

Превратилась

В жирный сплав.

От удара вспыхнув, словно

Заготовленные бревна,

Камни в котловине гор

Разгорелись, как костер.

Заметался пламень жаркий,

Превратилось сало в шкварки,

В гору шкварок золотых.

Вот бы нам отведать их!

Тут подъехал, говорят,

Храбрых всадников отряд.

Хоть и был их путь далек,

Запах всадников привлек.

Как увидели такое

Небывалое жаркое,

Стали шкварки уплетать.

Что за шкварки - благодать!

Ели, ели,

Ели, ели,

Залоснились,

Разжирели.

Но гора

Не убыла -

Все такая,

Как была!

Через горы, долы, пашни

Про жаркое черепашье

Чуть прошел по селам слух,

В путь пустились во весь дух,

Снедь смакуя ту заране,

На арбах своих крестьяне.

Опустели сразу сёла, -

Суток семь шел пир веселый.

Но гора

Не убыла -

Все такая,

Как была!

Только до глухой старухи

Не дошли о шкварках слухи.

По воду она пошла,

На горбу кувшин несла.

Наклонилась,

Оступилась

И в потоке

Очутилась!

Вынесли её оттуда,

Дали шкварок…

Что за чудо!

Лишь наелась до отвала,

Горба как и не бывало!

Тут собралось все село,

На поклон к горе пошло.

Взяли бубны,

Барабаны

И с напитком крепким

Жбаны.

Били в бубны

До зари

Хлеборобы,

Косари.

Вот до города дошла

Весть про чудные дела.

Подмастерья,

И вельможи,

И купцы,

И стражи тоже,