Сказка о Бар-Муразе

Они прожили много лет.

Скажу лишь,

Что добра нажили,

Друг друга преданно любили,

Но с грустью думали порой

О стороне своей родной.

Добавлю, чтоб понятно было:

Им небо щедро подарило

Двух стройных сыновей и дочь

С косою черною как ночь.)

Года тянулись.

Дни летели.

И как-то на закате дня

Саманд и Хатунэ сидели,

Скучая молча у огня.

Хатун вдруг вытерла ресницы:

- Уж я стара, ты тоже стар!

Здесь хорошо,

Но все мне снится

Село родное - Гозалдар.

Конь девять раз разбил копыта,

и дни уходят, как вода, -

Наверно, все уже забыто,

Давно закончилась вражда.

Ты поезжай,

Саманд мой милый,

В село родное над рекой,

Там наших прадедов могилы,

Там сердце наше, наш покой.

Ведь через столько лет не мстят,

Даст бог, нас примут и простят.

Саманд,

Собравшись понемногу,

С зарей отправился в дорогу.

И ровно через девять дней

Стучался у родных дверей.

Седа, слепа наполовину,

Не сразу мать узнала сына,

Но вскоре добрые глаза

Омыла радости слеза.

О да, теперь она узнала!

Узнала!

Тихо рассказала,

Как много-много лет назад

Погибли и отец, и брат.

Саманд не произнес ни слова,

Сидел в углу, у камелька, -

Лишь брови сдвинулись сурово

И губы дрогнули слегка.

Сидел,

Молчание храня,

Весь долгий вечер у огня.

Потом пахал,

Плуг старый правил,

В хозяйстве помогал как мог,

Готовил сыр, забор поставил -

И вдруг нежданно занемог.

Он заболел болезнью странной:

Ходил рассеянный, туманный,

С соседями не говорил,

И есть не ел, и пить не пил.

Он вспоминал всю жизнь печально,

Как вспоминают старики, -

То встречу,

Где родник хрустальный,

То перестрелку у реки,

То дом в долине Гурджистана,

Где сыновья его и дочь, -

И таял, таял тихо, странно,

Никто не мог ему помочь.

И незадолго до кончины

Сказал он матери своей:

- Люби их,

Как любила сына, -

Хатун, и дочь, и сыновей.

Их позови из Гурджистана…

А я… а я уже не встану.

Забыл меня, наверно, бог,

Уже конец мой недалек.

Дрожу, мне у огня морозно,

И смерть стучится у двери.

Ты завтра, мать,

Пока не поздно,

Всех родственников собери.

Мать плакала и горевала

И поутру родню созвала-

Они заполнили весь дом.

Саманд заговорил с трудом:

- Я умираю…

Вы простите

Мне все, в чем был я виноват.

Прошу: детей моих любите

И ту, на ком я был женат. -

Он всех обвел тяжелым взглядом,

Холодный пот утер с лица:

- Меня похороните рядом

С могилой моего отца… -

Горел очаг.

Дрова трещали.

Негромко женщины рыдали.

Саманд опять глаза открыл

И медленно заговорил:

- Не надо, женщины, не надо!

Зачем? Я жив еще пока.

Лишь над могильною оградой

Уместны слезы и тоска.

Все, что со мной стряслось когда-то,

И гибель друга моего -

Все от проклятого адата,

От древней дикости его.

Прошло у многих счастье мимо -

У тех, кто пылко мог любить,

Не мог лишь уплатить калыма,

Как лошадь,

Девушку купить.

А месть? Ее как ветер носит,

Она - на горе матерей -

Все новой алой крови просит

И сторожит нас у дверей.

Прощайте все!

Я умираю…

Мне уготован рай иль ад,

Но перед богом проклинаю

Позорный, дикий наш адат.

Я умираю… Душно… душно… -

Его последние слова.

И на измятую подушку

Упала тихо голова.

Теперь от той судьбы жестокой

(Пора рассказ закончить мне!)

Перенесемся в край далекий -

В дом овдовевшей Хатунэ.

Она ждала,

Ждала от мужа

Хотя б словечка одного!

«Ну почему же, почему же

Нет даже вести от него?»

И Хатунэ сказала детям:

- Ждать больше не могу,

Мы едем!

Я исстрадалась, истомилась,

Устала от тревожных снов.

Боюсь, беды бы не случилось:

Хватает у отца врагов!

Они зарезали барана,

Скарб разместили на арбе

И тронулись - на зорьке рано -

Навстречу собственной судьбе.

И сто забот

Легло на плечи.

В заботах время быстро шло.

Предчувствие желанной встречи

Хатун обманчиво влекло.

Но все не так,

Как ей мечталось:

«Мы будем счастливы, бог даст…»

И у села ей повстречалась

Подруга юных лет - Алмаст.

- Алмаст!

А ты не изменилась!

- Как, это ты? О Хатунэ!

Поверь, любимая, ты снилась

Не раз за эти годы мне!

Как видеть мне тебя отрадно?

Дай расцелую, обниму!…

А что Саманд мой ненаглядный?

Как он?… Молчишь ты почему?

Подругу нежно обнимая,

Алмаст застыла, как немая,

И вырвалось, как плач, как стон:

- Хатун, любимая, родная,

Он умер, муж твой,

Умер он!…

Хатун рыдала на могиле,

Сознанье потеряв почти.

Отец и мать не в силах были

Ее оттуда увести.

В слезах стояли рядом дети,

Уйти домой её моля.

- Зачем, зачем мне жить на свете,

Коль умерла любовь моя! -

Над кладбищем висели тучи,

Вечерняя сгущалась мгла.

И пред бедою неминучей

Собрались жители села.

Хатун любимого звала,

Рыдала,

Волосы рвала,

Могильный камень обнимала,

Не видя ничего вокруг,

Увещеваньям не внимала

И сердце разорвалось вдруг.

Так на глазах всего села

Хатун от горя умерла…

И на печальной той могиле

Нередко люди говорили:

- Вот так любите, как любили

Друг друга Лейла и Меджнун,

Как преданны до смерти были

Саманд и бедная Хатун!

Да, их судьба многострадальна,

Но боль тех дней, обида, страх

Еще живут, как ни печально,

И до сих пор у нас в горах…

Адое Джанго