Сказка о Хасибе и царице змей

Познали рост, и жизнь на землях забурлила!

Одновременно, и не сталкиваясь вовсе,

Взаимосвязано живут, многообразно,

В чередовании же — благо сообразно,

И благо каждого — есть рост, но есть и осень.

Так чудо мира воплощает свой обряд,

Любовью ход времён мгновенно ускоряя,

И силу ясной Мысли духом умножая,

Её огнями в мире звёзды все горят!

Потом собрал Тайгамус зодчих всей страны

И повелел дворец построить, как хотела

Шамса красавица. Джаншах для пользы дела

Решил в фундамент заложить наряд Шамсы.

Был изготовлен беломраморный ларец,

В него сложили оперение невесты,

И закопали в центре замка — благовестье.

Над ним был свод из девяти златых колец.

А сам ларец свинцом был залит для того,

Что, если б вздумалось красавице опять

Наряд для цели иль без цели примерять,

То не сумела бы достать она его…

И через год дворец готов был!

Вот Шамса

Вошла в него, да вдруг узнала аромат

Своей одежды, сохранивший райский сад

Её родного дома, где она жила…

О, боги, как же

совершаются дела??

А после праздника, когда ушли все гости,

Она явилась в место, где был тот ларец,

Да раскопала…

И сняла с него свинец…

Ларец открыла и…

смятенья полны горсти!

Не удержалась и…

одела перья вновь!

И, ставши гурией, на ветку полетела,

Но разбудить Джаншаха слугам повелела.

Примчался тот и видит:

вот она — Любовь…

— Зачем свершила это ты? — с рыданьем он.

— Любимый муж, прохлада глаз моих, Джаншах!

Клянусь Аллахом, управляющим в веках,

Что я люблю тебя любовью всех времён.

Я очень радовалась граду твоему,

Твоим родителям, друзьям и всей стране.

Но, если любишь ты меня, приди ко мне,

В мою сокровищницу Такни, где живу. –

И в ту же самую минуту улетела

Она в свою страну, что Такни назвала.

Услышав эти невозможные слова,

Джаншах упал без чувств у страшного предела.

К царю помчались слуги, тотчас прискакал,

Вбежал в тот сад, где сын остался без дыханья,

И понял всё, что тут случилось — воздаянье…

— За что несчастием, Аллах, ты наказал!?

–

Спаси мне сына, умоляю я, Аллах!

И после этих слов, о, чудо, — сын очнулся!

Да вспомнил всё и вновь рыданьем захлебнулся.

И тут отец его, страдающий, в слезах

Спросил:

— Что было тут? Скажи, дитя моё!

Джаншах в ответ:

— Отец, узнай же, что Шамса

Дочь джиннов. Я влюбился в деву без ума!

И ничего не пожалею для неё.

Её крылатую одежду спрятал я…

Чтоб удержать здесь, в беломраморном ларце.

Залил свинцом и закопал тут, во дворце.

Она нашла её… и бросила меня…

— Дитя моё, — ему Тайгамус, — не печалься,

Мы соберём людей торговых и купцов,

И разузнаем про неё, в конце концов,

Найдём отца её. Лишь ты не убивайся…

И в ту же самую минуту вышел он,

Призвал визирей всех и так велел:

— Сберите

Народ купеческий, про Такни расспросите,

Где царство джиннов и сокровища времён.

Кто мне укажет путь, того я награжу!

И десять тысяч дам динаров из казны.

В ответ услышал: — Повинуемся, должны

Приказ исполнить.

Клич летит на всю страну.

Прошло немного дней, ответа нет и нет…

В стране царя никто про Такни не слыхал.

Тогда прекраснейших невольниц царь собрал,

Послав Джаншаху с ними царственный привет…

А следом лучших из разведчиков подальше

Отправил в страны близлежащие узнать,

Как ту сокровищницу Такни разыскать.

И возвращаться им велел как можно раньше.

Но вот два месяца прошло, ответов нет.

Загоревал тут царь и к сыну приезжает,

Да говорит:

— Про Такни, сын, никто не знает.

Но вот невольницы… красой затмят и свет!

И грациозные, что лебедь, танцовщицы,

И обладательницы редких инструментов:

Ситары[1], арфы, флейты, что до комплиментов,

То лучше нет, чем сладкогласные певицы.

Джаншах в слезах и скорби отвечал отцу:

— Терпенье всё ушло, а страсть сжигает властно,

Недужен телом стал, страдание — ужасно…

Когда же дни разлуки явятся к концу?

А в это время и, конечно, не случайно

В индийском царстве царь Кафид, суров, как див[2],

Решил войной идти, почувствовав порыв

Отмстить Тайгамусу — врагу, что изначально

С ним враждовал, как повелось давным-давно.

Отец Тайгамуса с отцом Кафида бился,

И в том сражении победой освятился,

Погибли тысячи, а так заведено,

Что месть является причиной многих бед…

Война — одна из бед, что сеет всюду смерть.

Из всех царей, что знают жизни круговерть,

Лишь Сулейман не вёл войны, а в чём секрет?

Секрет скрывается надёжно в том кольце,

Что на руке его хранится по сей день.

Да будет мир над ним! Да сгонит солнце тень

С того, что мраком возвещает о конце…

А у Кафида в царстве несколько столиц,

Богатырей же было тысяча с одним,

И управляли каждый тысячью долин,

А в каждой — всадников четыре тысячи лиц.

В любой столице у Кафида был дворец,

А в нём сокровищ — невозможно перечесть.

И долетела до Кафида эта весть,

Что царь Тайгамус обессилел, наконец,

Что он любовью сына занялся теперь.

И царь индийский всех вельмож своих созвал,

Да речь такую перед ними он держал:

— Ослаб Тайгамус. Вспомним, сколько же потерь

Принёс он нам, и сколько войнов погубил!

Ведь земли наши разорял, и брал рабов,

И жёг дома, оставив сирот нам и вдов,

Бесчинства страшные он в Индии творил!

Теперь услышал я, что он любовью сына

Лишь озабочен, и войска его ослабли.

Так снаряжайтесь, наточите, войны, сабли,

И победителями станем мы отныне!

Итак, три месяца готовились к войне.