Сказка о невесте Полоза

– Значит, все же пойдем? – спросил беззаботно огромный серый Котище. Он уселся на камне и обернул лапы хвостом, словно покрывалом.

– Пойдем, – кивнула решительно Марна, всматриваясь вдаль. – Я только кафтан надену.

Обернувшись, она потупилась виновато и сказала, не глядя в бирюзовые глаза Баюна:

– Прости меня, неразумную. Впредь стану слушать тебя, а не упрямство свое проклятое. Прав ты был, Котик, во всем – Змеевне не следует с оборотнями у костра дикие песни распевать. А надобно поскорее дойти до Страны-Где-Восходит-Солнце.

Попросив прощения, обняла Кота за шею и бросилась в пещеру за своей одежкой.

– Ай да девица! – промурлыкал довольный Баюн. – Будет Змию жена под стать: мудрая, непокорная…

Было в норке оборотней темно и тихо. Улыбаясь во сне, спала Рыся; не снимая маски печальной, дремала и Куна.

Надев кафтан заветный, Марна уж было собралась уйти, да малышка Веса спросонья потянула ее за полу:

– Не уходи, – захныкала она.

– Что ты, милая, – присела девушка рядом, – не нужно плакать. Мы с тобой еще свидимся. Только мне надобно обещание свое выполнить. А ты расти. На вот!

И она протянула девочке изумрудную ленту из своей косы.

– Будет тебе на память.

Веса кивнула понятливо и вышла вслед за гостьей, помахать ей на прощание. Но недолго стояла малышка на пороге пещеры. Лишь только села Марна верхом на Кота-Баюна, выпустил он когти железные, взмахнул лапами, да и скрылся из виду, словно поплыл над лесом оборотней.

Глава 7. Чарино зелье

И был зал распрекрасный, коврами выстланный. А в зале том все алмазы да рубины сияют и светло как днем. А стены высоки, что у крепости неприступной. И потолок цветами расписан. Держат его колонны резные, да такой работы искусной, что ни одному мастеру изваять не под силу. Столы вдоль стен сплошь завалены яствами, а впереди вода бьет ключом прямо из пола мраморного и лебеди плавают.

Сквозь то великолепие шла Марна, затаив дыхание. И чудно ей видеть такую красоту. Платье было на ней шелково, цвета травы, на шее монисто, а в ушах – серьги самоцветные. Черевички атласные легко ступают по дивному ковру.

Вот входит она в зал еще больше предыдущего, а там, на перине из трав да сухих листьев, спит зверь огромный златый. Хвост его в семь колец свернут, чешуя пылает огнем – больно смотреть, а жар исходит такой, что горит белая Марнина кожа. Сложил Змий на спине могучие крылья, и слышно, как дыхание рвется из его груди.

Замирает Змеевна, не смея дальше и шагу ступить. Стоит, не шелохнется. А Полоз открывает глаза янтарные, поднимается во весь рост великий, да как рявкнет:

– Что делаешь ты в моих владениях?! Никак смерти ищешь?!

И не дав девушке опомниться, выдыхает он пламя красное. В том огне исчезает ее чудный наряд, дивные волосы и черты лица тонкие…

А потом Марна просыпается с криком. Щеки ее до сих пор пылают…

***

– Снова кошмар увидала? – потерся ласково мордой Кот. – Не нравятся мне эти сны…

– А уж мне как они опостылели, – вздохнула тяжело девица.

Третью ночь она не может спать. Снится ей погибель от огня Змиева.

– Все это – Мары проделки, попомни мое слово! По приказу Зимавы насылает она видения страшные.

– А ты что же, не властен этому помешать?

– Уж прости, Марна, сон – штука диковинная. Никто не знает, чем он обернется. Навеять грезы можно, а изловить чужие – нельзя.

– Значит, Мара и дальше будет мучить меня? – простонала девица.

– Надеюсь, нет. Я попробую сберечь твои сновидения. – И Баюн уселся у изголовья Змеиной невесты нести ночную стражу. – А что хоть снилось?

Опустила Марна глаза и нехотя дала ответ:

– Змий…

– Тоже мне, диво дивное! – фыркнул Кот. – Не так страшен он! Ну зубы-когти, пламя выдыхает. А в остальном гадюка гадюкой, только с крыльями.

– А коли съест меня? – с опаскою спросила девица.

– Это вряд ли, – махнул лапой Баюн. – Змий, кажись, людей не трогает. Разве только не заметит тебя под ногами – раздавит случайно.

Рассмеялась Марна, толкнув легонько Кота, и снова улеглась. Накрылась хвостом его лазоревым, словно периной, и проспала до утра без сновидений.

А утром окончательно распрощались путники с лесом и ступили на землю туманную. Раскинулись на много верст вокруг топи да болота. И хоть было здесь теплее, но дышалось тяжело. От затхлого воздуха кружилась голова, солнца не видать, только мутная дымка, куда ни глянь.

– Далеко ли? – с тревогою в голосе выведывала Марна у своего спутника.

Кот подпрыгнул ввысь, стараясь разглядеть, где кончаются топи:

– Проклятой трясине конца-края не видно!

– Может, другой дорогой пойдем?

– А нет ее… – вздохнул печально Баюн. – Были бы у нас крылья, как у жениха твоего, вмиг преодолели бы путь к Стране-Где-Восходит-Солнце. Взвились под облака, а оттуда до моря-океана рукой подать.

– Уговорил, – кивнула царственно девушка. – Как стану владычицей Змеиною, прикажу сделать для тебя крылья!

– Благодарю покорно, – поклонился Кот плутовски. И тут же оба расхохотались.

Так шли они, пробираясь сквозь топи и трясины. Подолгу одолевали версту за верстой, с трудом высвобождая ноги да лапы из зыбкой земли.