Сказка о подменыше

«Старик никс» оказался вовсе не стариком, а вполне миловидным худощавым юношей с копной песочных волос, отливавших легкой зеленоватостью. Он был и вправду рад их позднему визиту, с готовностью накрыл на стол, накормил гостей какой-то диковинной закуской из морских водорослей (судя по всему, агишки действительно был травоядным, ибо уплетал это вегетарианское блюдо так, что дай боже!), извлек из закромов пузатый бутыль киршвассера и не скупясь наливал старому приятелю, равно как и новой знакомой. Ее имени он также не спросил и она, по правде говоря, была этому рада, поскольку так и не придумала как представляться здешним жителям. После третьей рюмки он начал называть ее «куклой» и «лапулей», а вот теперь они уже играли «в бутылочку» и, надо признаться, радушный хозяин отчаянно мухлевал! Однако прямо сейчас ему все же не повезло и горлышко повернутой им бутылки указывало прямехонько на агишки.

– Ну лапуля, ты же не хочешь, чтобы я целовался с этим старым жеребцом! – скулил смущенный водяной.

А вот агишки, принявший на грудь в два раза больше их обоих, был безудержно весел и игрив:

– Ну иди сюда, мой сладкий! – выл он, вытягивая вперед лошадиные губы. – Поцелуй своего маленького пони!

Фэйри стонала от смеха.

– Ты проиграл, Нёлди! – с трудом выдавила из себя она. – Плати фант или я больше не играю!

Никс нехотя чмокнул пьяную лошадь в нос, агишки дико заржал, Фэйри покатилась, держась за живот. Нёлди огрел приятеля в ухо, но тому уже все было ни по чем.

- Я в поне-ддельник шёл домой.

Был пьяным ф стельку я!

Стоит чуж-шая лош-фадь там,

Где быть долж-шна моя! -

заплетающимся языком завел агишки.

– Оооо, приятель, ну если лошадь – то это уже совсем серьезно! – давясь смехом, откомментировал никс.

– А идемте купаться! – сама для себя неожиданно ляпнула Фэйри.

В глазах никса заиграли веселые огоньки, агишки и вовсе уж по-лошадиному взбрыкнул и заскакал по комнате.

– А ну пошел в воду, пьяный конь! – заорал на него никс и они, гикая и подпрыгивая, всей толпой вывалили на берег.

Луна пролила молоко на черную спину моря, волны лизали кристаллики песка, точно это был сахар и, довольные, укатывали обратно вдаль. Небо казалось прозрачным как стекло и тысячи янтарно-желтых глаз бесстыдно смотрели на них сверху. Шони прогарцевал вдоль берега по кромке прибоя всеми четырьмя копытами – его тело уже окончательно изменилось – и статный вороной подошел к Фэйри, дружелюбно тычась мордой ей в грудь. Затем агишки опустился на колени, всем видом приглашая сесть себе на спину. Необычайная веселость овладела Фэйри целиком, не помня себя от восторга, она со смехом залезла на него верхом и ударила по бокам голыми пятками. И вот тут черный, как дьявол, жеребец вдруг сорвался с места и быстрее ветра помчал к воде! Фэйри вскрикнула и хотела спрыгнуть, но точно приросла к спине лошади. Минута – и полоска берега уже таяла где-то вдалеке. Агишки плыл навстречу горизонту, плыл стремительно и усердно, фыркая и взбрыкивая, и не обращая никакого внимания на истошно вопящую наездницу. Наконец Фэйри умолкла. Ужас, слезы и стыд душили ей горло, хмель слетел, как и не бывало. Сесть на спину агишки! Боже, до чего она допилась! Что же он сделает с ней? Неужели все-таки сожрет? Или всего лишь утопит?

– Шони, хороший, миленький, ну отпусти меня! Плыви к берегу! – принялась уговаривать оборотня она. Вдруг он все же просто пошутил? Или обиделся, что она пнула его, когда садилась? – Шони мак Грайн! – Голос ее дрожал от слез. Агишки неумолимо плыл вперед. Как долго? Почему он не останавливается? Ведь мог уже давно ее сбросить, до берега ей сейчас не то, что не доплыть – она уже даже не знает, в какой он стороне, этот берег! Черная равнина смерти точно давила на нее своей бездонной глубиной, пила последние силы жадными губами волн...

Когда ее руки уже совсем оцепенели и пальцы едва цеплялись за мокрую гриву морского демона, мчавшего ее через эту безумную неизвестность, взгляд Фэйри внезапно упал на фигуру, безмятежно плывущую рядом! Нёлди! Никс был тоже здесь! Она набрала в легкие воздуха, чтобы крикнуть, позвать его на помощь, но голос уже не слушался.

– Нёл!.. – наконец чуть слышно прохрипела она.

Никс перевернулся на спину, как калан. Казалось, он никуда не спешил. И при этом ни на дюйм не отставал от молнией мчавшей морской лошади. Его уверенность на мгновение успокоила ее. Или же у нее уже просто не было сил ни бояться, ни сопротивляться неизбежному.

И вот только тогда Нёлди подплыл ближе, обхватил агишки за шею, что-то шепнул ему в уши, потрепал по загривку... Бешеный жеребец замедлил гонку, плавно развернулся и поплыл в обратную сторону. Никс также вскарабкался ему на спину, держа за талию Фэйри и не позволяя ей упасть. Она с благодарностью прижалась к нему, мокрая и продрогшая.