Сказка сказок, или Забава для малых ребят

Ренца росла и хорошела, словно Луна; и однажды она встала перед окном, забранным железной решеткой, а мимо проходил Чечьо, сын королевы Винья Ларга[304], который, увидев такую красавицу, мгновенно возгорелся любовью к ней. Видя, что она ответила на его приветствие улыбкой, он осмелился подойти поближе к ее окну и сказал: «В добрый час, перечень всех привилегий Природы! В добрый час, архив всех пожалований Неба! В добрый час, сводная таблица всех имен Красоты!»

Ренца, услышав эти похвалы, зарделась в стыдливом румянце и, подбросив дров в огонь Чечьо, подлила, как выразился бы один писатель, к жаркóму кипящую воду[305]. Не желая уступить Чечьо в учтивости, она ответила: «Добро пожаловать, хлебный амбар Граций, торговый склад Доблести, податной двор Любви!»

А Чечьо воскликнул: «Кто скрыл в этой башне целый замок, хранимый войском Купидона? Как оказалось в темнице это узилище сердец? Как созрело за железной оградой это золотое яблоко?»[306] И когда Ренца рассказала ему, как сюда попала, Чечьо открыл, что он — королевский сын, но вассал ее красоты и что, если она согласна бежать с ним в его страну, он готов возложить корону на ее голову.

Ренца, которая давно истомилась в четырех стенах и с нетерпением ждала возможности вдохнуть свежего воздуха, приняла предложение, попросив Чечьо прийти на следующее утро — когда Рассвет собирает птиц дать свидетельства о красных пятнах, которые Заря оставила на стенах домов[307], — чтобы вместе убежать. На прощание она послала принцу воздушный поцелуй, и он ушел туда, где остановился на ночь.

И когда Ренца раздумывала, как бы ей ускользнуть, обманув придворных девушек, в это время вошел в комнату корсиканский пес, которого держали для охраны башни, с большой бедренной костью в зубах. Забравшись под кровать, он принялся глодать кость; Ренца взглянула туда и, увидев, что Фортуна послала ей как раз то, что ей нужно, отняла кость у пса и прогнала его. Она сказала девушкам, что у нее болит голова и пусть ее оставят одну и не тревожат; после этого она закрыла дверь комнаты на ключ и весь день без устали трудилась с помощью кости.

Подрыв один камень в стене, она толкнула и вывалила его наружу, чтобы можно было пролезть в дыру; затем, распустив на полосы пару простыней, скрутила из них веревку и, дождавшись утра — когда был поднят занавес теней над сценой Неба, чтобы вышла Заря прочесть пролог трагедии Ночи, — услышала с улицы свист Чечьо; привязав конец веревки к ножке кровати, она спустилась туда, где Чечьо, обняв ее, посадил верхом на осла, прикрыл со спины ковром и повез в сторону Винья Ларга.

К вечеру они добрались до места, называемого Визо[308], где их ждал прекрасный дворец. И здесь Чечьо вбил крайние столбы своего сладостного владения как знаки любовной собственности. Но Фортуна, имеющая негодную привычку портить пряжу, прерывать игры и разбивать самые лучшие намерения влюбленных, устроила так, что в момент их высшего наслаждения прискакал гонец с посланием от матушки Чечьо. В послании говорилось, что если он тотчас не поспешит увидеть королеву, то уже не застанет ее в живых, ибо она дотягивает последние часы, дойдя до главы «О падежных окончаниях» в грамматике жизни.

Получив такую весть, Чечьо сказал Ренце: «Сердце мое, ты сама видишь, что дело важное, я должен спешить, чтобы успеть. Подожди меня пять или шесть дней здесь во дворце, а после я или сам вернусь, или пришлю кого-то за тобой».

На это горькое известие Ренца, разрыдавшись, ответила: «Горек мой жребий; как быстро в бочонке моих удовольствий остался один осадок! Как быстро открылось дно в кастрюльке моих наслаждений! Как незаметно остались одни крошки в корзинке моих радостей! О я несчастная: вот и утекают, словно вода, надежды; как полова на ветру, разлетаются пожелания; точно дым, рассеивается покой! Лишь только приблизилась я губами к этому королевскому блюду, кусок застрял у меня в горле; едва прильнула ртом к сладкому источнику, он внезапно замутился; едва увидела, как восходит солнце, и уже пора говорить: „Доброй ночи, подружка-подушка“!»

Эти и другие слова вылетали из турецких луков ее губ, раня сердце Чечьо, но он остановил ее: «Молчи, о прекрасная подпора лозы моей жизни[309], ясный светильник моих очей, целительный гиацинт моего сердца![310] Я скоро вернусь; все мили расстоянья между нами не отдалят меня ни на пядь от твоего дорогого тела, и никакая сила времени не изгонит память о тебе из моей головы! Успокойся, уйми свои мысли, оботри очи и ободрись сердцем!» Сказав это, он вскочил на коня и понесся в свое королевство.