Сказка жизни

Упомянутые семинары пользуются обычно повышенным интересом у самых юных питомиц, интенсивно пихающихся возле замочной скважины и затем пересказывающих друг другу услышанное в понятных выражениях. Дожив до получения официального права посещения занятий, такая любознательная юница почти не слушает классную даму (то есть, по заверениям многих героев – в недавнем прошлом действительно классную, но уже закончившую выступления и перешедшую на тренерскую работу), рассеянно смотрит в окно и заставляет наставницу переживать не на шутку – уж не влюбилась ли? И если да, то не залетела ли уже?

Периодически возникает тенденция к совместному обучению благородных героев и их дам сердца с самого юного возраста, когда педагогическая теория совершает очередной свой виток и приходит к той мысли, что постоянное общение способствует более активному вызреванию благородства в душах подопечных, а вызреванию темных и негативных черт – напротив, не способствует. Случается и так, что герой с героиней сидят за одной партой с первого класса, он таскает ей портфель и косметичку, а она чинит ему кольчугу и дает списывать домашние задания и контрольные. Финалов у таких историй обычно два. В первом из них пара, сохранив светлое, незамутненное чувство, поступает на работу в одну и ту же сказку, где немедленно воцаряются мир и благодать, и совсем не остается места негодяйству и предательству. Такие сказки с позором выбывают в лигу нравоучительных лубочных историй в стиле позднего Льва Толстого.

При втором варианте развития персонажи ссорятся и, кляня загубленные лучшие годы жизни, разлетаются с огромной скоростью и во всех своих новых сказках и при каждом удобном случае о своем бывшем партнере отзываются крайне нелицеприятно. А однажды столкнувшись лицом к лицу в рамках одного сюжета, они легко превращают его в Страшную историю, что в любом случае ставит под сомнение первоначальный замысел и не идет сказке на пользу. По счастью, такие радикальные коллизии все-таки довольно редки, ну а последние исследования показывают, что количество дам сердца, обзаведшихся своим первым благородным героем до выпускного вечера, мало зависит от непосредственно формы обучения.

Как это ни странно, но лучшие дамы сердца получаются из дочерей известных и популярных негодяев. Это тем более удивительно, что на детях благородных героев природа, как правило, отдыхает. Наследницы их обычно бедны как внешним, так и внутренним содержанием, а о сыновьях не приходится и говорить. «Не отец, нет…» – качают плешивыми головами сказочные пенсионеры-знатоки, глядя на неумелые потуги отпрыска, пристроенного в герои по протекции за одно лишь громкое имя, и настоятельно советуют ему или не позориться, или на худой конец взять мамину фамилию. В противовес этому, надо полагать, из чувства внутреннего противоречия, негодяйские дщери, особенно младшие, стройны, начитанны, интеллигентны, к месту цитируют актуальные произведения литературы и кинематографа и провоцируют волны возбуждения по всему сказочному пространству. Перебраться в сказку с такой лапушкой мечтает не один благородный герой, пусть даже и немного потеряв в заработной плате.

Забавно получается, когда центральный благородный герой, одержав убедительную победу по очкам в решающем сражении, на следующий день, согласно испытываемым им благородным комплексам, отправляется просить руки дамы сердца у ее родителя. Что же видит этот продвинутый персонаж, в понятном волнении переступая порог дома, где прошло детство и отрочество его суженой? А видит он своего вчерашнего врага, Верховного Негодяя, закованного в гипс, полулежащего в инвалидной коляске и горстями пьющего успокоительное и закрепляющее. Благородный герой, рыцарь без страха и упрека, не ведавший доселе сомнений, впадает в среднюю степень замешательства, и у него начинают дрожать коленки, что для героев вообще нехарактерно. Счастливый же отец, улучив минутку, безуспешно пытается запустить в будущего зятя костылем и клизмой (вовремя откладывает клизму в сторону, вспомнив, что сердобольная доча заправляет ее любимым портвейном и тайком от докторишек подкармливает папочку). Одна сказка, должным образом развернув и преподнеся читателям подобный эпизод, легко завоевала титул Рождественской пару сезонов назад.