Сказки библиотечного сквознячка

– Вот посмотри, видишь? – и он показал, что на троне, украшенном сверкающими драгоценными камнями, узор. Этот узор был сложен из изумрудов и гранатов, рубинов. Но узор был кое-где нарушен. Камней явно не хватало. И было заметно, что камни очень грубо выковыривали.

– Вот так, наковыряешь алмазов, рубинов или изумрудов, и посылаешь на базар соседнего королевства повара и казначея купить еды, мыло и прочее. На время хватало. Вот только это берегу в целости и полной сохранности, – и с этими словами он с гордостью поправил сверкающую прекрасную корону и достал из широкого и глубокого кармана потертого халата скипетр, на секунду осветивший своим сверканием и трон, и короля.

– Да! Я обратил внимание, что все-то у вас во дворце роскошно, но… как-то потёрто, – поделился своими впечатлениями волынщик.

– Это верно: «роскошно, но – потерто!» – рассмеялся король и спросил:

– А, кстати, тебе удалось выспаться и отдохнуть? Починил ли ты свою волынку?

– Выспаться, признаться, не удалось. Все время меня будил скрип колес, который раздавался то с одной, то с другой стороны. Просыпаясь, я чувствовал, что весь этот бесконечный дворец наполнен был этим скрипом. Но постепенно этот скрип стихал. И вскоре совсем смолк, – сказал волынщик.

– Это был скрип колёс. Мои придворные разъезжаются, видя, сколь сильное разрушение дворца произвела твоя волынка. Они понимают, что восстановить нет средств, и поэтому они разъезжаются, стараясь успеть уехать ночью. Не прощаясь. А я вот тут сижу с мышонком. Сижу, не выхожу, чтобы им не мешать. Пусть уезжают и ищут, где им будет лучше. Думаю, что к утру во дворце останутся только трое: мы с вами и мышонок! А как волынка твоя? – спросил король.

– Я починил её. Она теперь не та безумная, все разрушающая на своем пути, а просто прежняя, моя добрая и надежная спутница и кормилица волынка. Она звучит как прежде!

– Я рад, что твоя волынка утратила свои разрушительные способности. Очень рад. Потому что, когда я отправил тебя отоспаться после всего, что произошло, и повелел поскорее восстановить волынку, у меня в голове была только одна грешная мысль: вооружившись её разрушительной силой, пойти с твоей волынкой войной на соседние королевства. Отвоевывать их плодородные земли. Обогатиться грабежом, как это делали мои предки в случае безденежья и недостаточности средств на дальнейшее строительство этого дворца. Словом, я собирался, как говорится, идти по стопам своих предков. И стало мне вдруг так скучно от этих зряшных мыслей. И к тому же я поймал себя на мысли, что я рад тому, что этот дождь, льющий сквозь кровлю, своими струями разогнавший прочь из дворца жалких и трусливых, годных лишь на интриги придворных. А теперь смотрите: после ночного дождя в проломе дворцовых сводов появилось солнце. И я вижу, как оно прекрасно – это великолепное зрелище восхода. Недоступное в прежних стенах дворца! Я почувствую себя счастливым и… свободным. Впервые в жизни! В жизни, в которой я был постоянно должен, должен. Вечно должен блюсти, охранять, соблюдать, пресекать. Король такого дворца становится в конце концов рабом, самым несвободным человеком в этом дворце.

Когда дворец стал рушиться, я думал, что это величайшее горе для меня. А теперь, любуясь забавными выкрутасами этого мышонка, я впервые за многие годы счастлив, потому что я давно так не смеялся. Посмотри, волынщик, как уморительно танцует мышонок! – от души веселился король, сняв с головы корону и постукивая по ней в такт танца мышонка массивным золотым, щедро украшенным драгоценными камнями скипетром.

– О! Отлично! – изумился волынщик и тоже заиграл веселую песенку, под которую и сам не заметишь, как запляшешь!

И в этом опустевшем дворце, освещаемом яркими лучами солнца, проникающими сквозь кровлю, стало весело. Весело и хорошо! Волынщик играл с удовольствием, радуясь, что удалось восстановить свою любимицу-волынку. И к тому же был приятно удивлен тому, как славно, как в бубен, бил король. Как заправский музыкант! А мышонок – да он просто создан для выступлений и увеселения на праздниках! И, конечно, то, что король весел и доброжелателен. И доволен тем, что его дворец разрушен, а значит, волынщик избежал наказания за пусть невольное, но произошедшее разрушение дворца, нарушившее ход жизни целого королевства. Он так боялся быть казненным, закованным в кандалы – словом, он был готов ко всему худшему. И, обрадованный и счастливый оттого, что надвигавшаяся было опасность, улетучилась, растаяла как страшный сон, волынщик, осмелев, сказал королю: