Читаем Сказки Черного леса полностью

– Обещал я сохранить тебе жизнь, Вильгельм Телль. Так и будет, можешь не сомневаться. Однако я велю заковать тебя в кандалы и бросить в темницу. Не увидишь ты там ни луну, ни солнце. И твои стрелы будут мне уже не страшны.

Храброго стрелка скрутили и отнесли на судно, на котором он сам хотел вернуться в Швиц. Однако на озере разыгралась буря. Стали волны заливать корабль, закачался он, накренился и вот-вот мог пойти ко дну. Никто не мог толком управиться с судном. Тогда один из слуг подскочил к наместнику и говорит:

– Господин, прикажите отвязать Телля. Он ведь силён. С ним мы могли бы, наверное, избежать беды.

Гесслер крикнул Теллю:

– Если поможешь нам спастись, велю я тебя освободить.

– Хорошо, милостивый господин, – отвечал Телль, – охотно это сделаю. Можете мне довериться.

Телля развязали. Встал он у руля и уверенно повёл корабль. Но сам незаметно приглядел место на берегу, где мог бы при случае спрятаться.

Когда приблизились они к скалистому берегу, который показался Теллю подходящим для бегства, закричал он гребцам:

– Гребите сильнее! Надо нам поскорее достичь той скалы. Если получится, то самое худшее будет позади.

Гребцы налегли на вёсла. Как только поравнялись они с выступом скалы, бросил Телль рулевое весло, схватил свой арбалет и перемахнул через борт. Никто даже толком опомниться не успел. Неуправляемое судно беспомощно закачалось на волнах.





Отправился Телль быстрым шагом в Швиц и добрался до Кюссернахта. В конце ложбины, которая вела от озера, притаился он в густом кустарнике. Набрался он терпения и стал ждать. Вскоре послышался топот копыт, и появился Гесслер со слугами. Удалось им спастись во время бури и причалить-таки к берегу, и теперь возвращались они домой.

Донёсся до ушей сидевшего в засаде Телля громкий разговор. Понял он, что готовятся снарядить за ним погоню. Поднял он свой арбалет, прицелился получше и выстрелил. Вонзилась стрела наместнику прямо в грудь, и рухнул он замертво.

А потом отправился Телль назад через горы, в родной кантон Ури. Там он отыскал своих друзей – Вернера Штауффахера из Швица, Арнольда из Унтервальдена и Вальтера Фюрста из Ури, своего зятя. И рассказал им обо всём, что с ним приключилось.

Генрих Лев


Как оказался лев в Брауншвейге?

Генрих был герцогом Баварии и Швабии. Он был двоюродным братом Фридриха Барбароссы и участвовал в его походах в Италию. Однако отправиться в крестовый поход в Святые земли отказался. В 1166 году, после ссор и перепалок с другими родовитыми рыцарями и князьями, занялся он обустройством Брауншвейга, города, где он задерживался более всего. Он также укрепил и расширил старинный замок Данквардероде, выходивший на городскую площадь и являющийся символом его власти. Там же он поставил и статую железного льва.

Какие же события были связаны с этим львом? Нужно ли было воспринимать его тоже как символ герцогского величия?

Первый брак Генриха распался через пятнадцать лет, поскольку дети, которых родила ему супруга, умерли в младенчестве. В 1168 году взял он себе в жёны юную английскую принцессу Матильду, родную сестру знаменитого короля Ричарда Львиное Сердце. Это был искусный политический манёвр. Брак с Матильдой помог Генриху ещё больше укрепить своё положение в империи.

В 1172 году Генрих предпринял паломничество в Иерусалим. Добрался он до Константинополя, а оттуда на корабле отплыл в Аккон. Разыгралась буря, и судно сбилось с курса. Долго пришлось паломникам скитаться по морю, но земли всё не было видно. Вскоре запасы еды закончились, и одолел странников голод. Долго они мучились. Потом решено было бросить жребий. А кто вытянет этот жребий, должен был пожертвовать собой и служить остальным в качестве пропитания. Так все рассчитывали продержаться ещё некоторое время. Однако жребий вытянул сам Генрих. Один из его верных слуг сказал про себя: «Нет, не посмею я поднять руку на своего господина. Если уж всё потеряно, то придумаю что-нибудь получше. Посажу-ка я его в кожаный мешок, и посмотрю, что из этого выйдет.

Рассказал он обо всём Генриху, и тот согласился. Взял слуга кожу зарезанного быка, накинул на герцога и зашил. Но не забыл передать герцогу его меч. А вскоре прилетел огромный гриф, схватил когтями кожаный мешок и взмыл в небо. Перенёс он мешок через всё море к своему гнезду. Оставив мешок в гнезде, отправился он тут же за другой добычей. Герцог Генрих взял меч и разрезал швы. Когда молодые грифы увидели живого человека, то бросились на него с жадными криками. Но герой смело защищался и убил их всех.

Оказался он в огромном диком лесу. Долго бродил он вокруг и вдруг видит: дерутся огромный дракон и лев. Дракон был явно сильнее, и положение льва ухудшалось с каждой минутой. Не стал мешкать Генрих и выручил льва из беды. Зарубил он дракона своим чудо-мечом. Благодарный лев неспешно подошёл и улёгся к ногам герцога и больше никуда не отходил.

Перейти на страницу:

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза