Сказки Китая

В тот же день приготовили несколько десятков вьюков — материи, украшений для причесок, соли, всякого мелкого товара, назавтра попросили ахуна[35] прочесть молитвы из Корана и пригласили родственников и соседей закусить и выпить. А на третий день поутру в путь тронулись. Бедняку из дома уйти — одни страдания, богачу из дома уйти — одни радости. На коня садиться, с коня слезать — всегда подмога найдется, отдохнуть, остановиться на ночлег — всегда есть кому позаботиться: ни тебе хлопот, ни тебе раздумий — до чего приятно.

Молодой хозяин хоть и в первый раз из дома выехал, но думал, что торговое дело знает до дна: торговать что на деньги играть — и там и там надо ловко говорить. Хитрого товару продаст побольше и, конечно, денег загребет побольше. А уж раз хозяин сам поехал, ясно, что умнее работников все придумает.

Ехали они, ехали и однажды к вечеру добрались до уездного городка. Не велик городок, а шумный. Только остановились они на постоялом дворе, как Афу тут же позвал двоих работников вместе с ним погулять. Сперва разыскали они харчевню с арабской вывеской, поели там, а потом пошли побродить, куда ноги понесут. Немного прошли, дошли до какой-то улицы, глядят — весь народ подле одной лавки теснится. Увидал Афу толпу и тоже в гущу полез. Э! Оказывается, какой-то человек с маленькой бамбуковой трубочкой развлекается. Возьмет в руку трубочку, а у трубочки на одном конце остренькие волосики. Обмакнет ее в черную воду и давай на бумаге рисовать. Нарисовал на листке не очень чтоб большом, а люди ему большой серебряный юань подносят.

— Это что он делает? — спросил Афу у работников.

— Иероглифы пишет. Почерк у него знаменитый!

— Так, глядишь, и деньги зашибить можно?

— Конечно! Да одной только кистью, что у него в руке, — хый! — за один день самое малое целый вьюк серебра загребешь.

«Вот это, пожалуй, неплохо, — подумал Афу, — вот это хитрый товар. Купить несколько десятков таких кисточек и увезти с собой». Надумал он так и говорит работникам:

— Эй! Спросите-ка, сколько их у него? Я все куплю.

Не осмелились работники перечить, в самом деле пошли спрашивать. Поначалу каллиграф не хотел продавать, потом поговорили так, порядились эдак, сговорились, что уступит он им две кисточки по десять вьюков товару за каждую. В тот же вечер привезли они двадцать вьюков и обменяли на кисточки. Спрятал их Афу в свой карман.

— Ха-ха! Сколько теперь захочу денег, столько у меня и будет. А всего-то потратил двадцать вьюков — хитрый товар большие деньги делает! — радовался Афу.

Поехали они дальше, ехали, ехали и как-то раз в полдень остановились на дороге отдохнуть. А подле дороги какой-то крестьянин, не боясь ни ветра, ни палящего солнца, поле свое мотыжит.

— Вэй! Чего ты там пляшешь, чем размахиваешь? — уставился на него Афу с удивлением.

— Ты про ту штуку, что у меня в руках, спрашиваешь? Мотыгой она зовется. Золота иль серебра накопать, одежду ли добыть, еду ль, платье — все с ее помощью можно — такая уж драгоценная вещь, — ответил ему крестьянин.

— Хэ! Вот хитрый товар! И золото, и серебро, и платье — все дает. А сколько их у тебя?

— Э-хэ! Как говорится: «Раздобудь такое сокровище — не будет недостатка в платье и еде». Зачем же мне несколько?

— Вэй! Вот хитрый товар, продай-ка мне! Глянь, сколько у меня добра, — сказал Афу и показал на разложенные у края дороги вьюки, — сколько вьюков запросишь, столько и дадим.

Крестьянин запросил только тридцать вьюков и отдал за них Афу свою мотыгу.

— Ха, ха! Захочешь одеться — будет новая одежда, захочешь голову покрыть — будет новая шляпа, а всего-то потратили тридцать вьюков. Хитрый товар — большие деньги дает! — радовался Афу.

Поехали они дальше, ехали, ехали и добрались как-то до большого уездного города. Видит Афу — народу много, суета кругом, велел всем отдохнуть тут денек.

Взял он в тот день двоих работников и отправился бродить. Дошли они до перекрестка, видят — и тут толпа стоит, окружили люди кого-то. Втиснулся Афу, поглядел — какой-то человек держит небольшой деревянный ящичек, вправо-влево вертится.

— Что он делает? — Афу у работников спрашивает.

— Фокусы показывает, — работники ему отвечают.

Пригляделся Афу внимательно, видит — человек тот покрутил немного, перевернул ящичек, дал поглядеть всем — пустой, затем накрыл его платком, пробормотал что-то, крикнул:

— Давай, давай, давай!

Медленно снял платок и принялся вынимать из пустого ящичка рис, овощи, деньги, сладости… — целую гору всякой всячины!

— Хэ! Вот это уже совсем хитрый товар! Вэй! — Афу крикнул работникам: — Отдайте ему оставшиеся вьюки, выменяйте его ящичек.

— Хозяин! Фокусы ведь — это одна видимость!

— Нечего болтать! Делайте, как я велю.

Получил Афу деревянный ящичек, обрадовался: «Ха-ха! Есть захочешь — вот еда, пить захочешь — вот питье, а всего-то за сорок вьюков. Хитрый товар, большие деньги даст!»

Осталось теперь у Афу только девяносто мулов. Вернулся он на постоялый двор и придумал мудрый выход: «Подумай сам, так много погонщиков, уйма мулов, а везти нечего, да за один постой-то сколько денег платить надо. Прогоню-ка их!»