Сказки нового Хельхейма

– Будьте уверены, я бы не перепутала авторство. Знаю, что говорю. Правда, асфальт здесь явно не шоколадный. И дома, насколько отсюда видно, строили не из леденцов. Эти ваши идеи, слава богу, не прокатили. Но совершенно не удивлюсь, если где-нибудь за кустами в сугробе на всякий случай спрятался крокодил.

Джини не хотела, а рассмеялась. И почти невольно огляделась по сторонам в поисках гипотетической жертвы. Но ни одного противного прохожего не нашла. Наоборот. Вроде, люди как люди, не принцы с принцессами и не волшебные феи, как ей грезилось в детстве. Даже не особо нарядные. По многим видно, что живут где-то рядом и выскочили, накинув куртку поверх домашней одежды, чтобы купить подарок, сласти к столу, мандарины на утро, или тяпнуть на свежем воздухе стаканчик вина. Но какие же они были прекрасные! Каждый – сам себе праздник. А в сумме – по-настоящему праздничная, счастливая, расслабленная толпа.

– Крокодил пойдёт спать голодным, – наконец сказала она. – Как же жалко, что все они выдуманные!

– Кто? – рассеянно переспросила Людмила.

– Люди вокруг. Я бы хотела жить среди них. Но они же скоро исчезнут, я правильно понимаю? Потому что на самом деле их нет.

– Да чёрт их знает, – улыбнулась Людмила. – Я наваждений за свою жизнь навидалась – ну, сами прикиньте. За сорок-то с лишним лет. Так вот, они разные. Иногда сразу ясно, что просто картинка, настоящей жизни за этим нет. Иногда – что-то вроде кино, в котором снимались живые актёры, но о том, что они за люди и как живут между съёмками, фильм представления не даёт. А иногда – как в Томином городе, настоящая жизнь. Настолько реальная, что можно ходить туда за продуктами в магазин. И если верить моим ощущениям, эта ваша ярмарка примерно такая же. Вполне объективно есть. Жизнь для здешних людей продолжается вне зависимости от того, видим мы их или нет. С их точки зрения, это мы с вами скоро исчезнем. Потому что на самом деле нас нет!

– Но мы-то есть, – уныло возразила Джини. Этот факт её сейчас совершенно не радовал. Лучше уж пусть все эти люди останутся, раз у них так отлично получается быть.

– Есть, – легко согласилась Людмила. – И мы, и они, и ещё куча всякого разного, включая такое, чего мы не можем вообразить. Зато мы можем выпить глинтвейна. Вам понравился тот, который я в подъезд приносила?

– Очень!

– Отлично. Я запомнила, где его наливают. Идём.

Джини молча кивнула и пошла за Людмилой по протоптанной среди сугробов тропинке. Пить придуманный, невозможный, сваренный в объективно существующем вымышленном пространстве настоящий Шрёдингеров глинтвейн.

Остановились возле занесённой снегом палатки, где орудовал долговязый молодой человек в лёгкой куртке с рукавами до локтя и штанах, обрезанных до колен. Холодно ему явно не было. Да и вряд ли могло. Джини сама сейчас бы разделась с радостью, но не хотела таскать в руках пуховик, поэтому просто его расстегнула и закатала рукава так высоко, как смогла.

Длинный сразу же, без вопросов – и так понятно, зачем пришли – зачерпнул из котла здоровенным половником и выдал Джини картонный стакан, над которым клубился сладкий пьянящий пар. Такой же получила Людмила. О деньгах им действительно слова никто не сказал.

– Зелёный флажок, – шепнула Людмила.

– Что – зелёный флажок?

– Над этой палаткой развевается, видите? И ещё над многими. Обозначает бесплатное угощение. Я разведала, когда ходила за глинтвейном для вас.

– А как вы сюда без меня попали, если это моя реальность? – спросила Джини. – Может быть, она всё-таки ваша? А то совсем непонятно, и не сходится ничего…

– Ещё как сходится! – рассмеялась Людмила. – Я же тут сегодня хозяйка. Не только на вашей ярмарке, на всём празднике целиком. Это была моя мечта, очень давняя, чуть ли не с детства – чтобы в Сочельник каждый попадал из дома в собственную реальность, а потом возвращался оттуда с гостинцами к общему столу. Редкий случай, когда вышло именно так, как было задумано. Один к одному! Но я очень тогда постаралась. Целыми днями только об этом и думала. Можно сказать, непрерывно молилась – молча, на всех языках, которые знаю, сама не зная, кому. И всё получилось! Поэтому нынче мой вечер. В Сочельник я всё могу. За это и выпьем!

– За то, что вы всё можете? – невольно улыбнулась Джини.

– Вот именно! – энергично кивнула Людмила. – Очень это дело люблю.

Чокнулась с Джини, причём звук получился звонкий, как будто стеклянные бокалы соприкоснулись, а не картон об картон.

– Специальный звонкий картон для уличных праздников, – объяснила она. – Смешная идея! Готова спорить, что ваша.

– Ой, и правда, – вспомнила Джини. – Действительно же моя. Каждый раз, когда выбиралась на пикник, возмущалась, почему человечество до сих пор не изобрело картон, или пластик, который приятно звенит.

– Ну вот видите, теперь всё в порядке, – сказала Людмила. – Хорошо стали жить. – И спросила длинного, который стоял у котла в ожидании новых клиентов: – А у вас нет какой-нибудь тары побольше? Я соседей вашим глинтвейном хочу угостить.