Сказки о мастерах

— Слушай! Сделай мне модную! Очень нужно. Вот, Шульце даст мне

грошей 30 из твоего золотого, я заплачу!

Мастер улыбнулся. — Сядьте-ка сюда, поближе к свету... Будет Вам

самая модная прическа, и притом — задаром!

В горячие угли камина Жан положил щипцы, на угол стола поставил

зеркало, — Вам видно? — И полетела над русыми волосами золотая

расческа, «Дзинь-да, Дзинь-да» — зазвенели серебряные ножницы...

Как завороженный, смотрел в зеркало молодой стражник. Он

преображался.

Простоватый парень превращался в природного аристократа, графа.

Его лицо изменялось на глазах. Исчезали забитость, застенчивость,

неуверенность в себе. Проступали легкость, свобода, сознание

собственного превосходства, то, что делает человека аристократом.

21

— Вот это мастер! Ну, дает, — восхищенно сказал бородатый Шульце. —

Ну, Отто, беги свататься прямо с утра! В таком-то виде Матильда тебе

нипочем не откажет...

Слышь, Мастер! Может ты и меня маленечко обкорнаешь? Мне модно

не нужно... До утра далеко, и все равно делать нечего...

— Почему бы и нет? Садитесь теперь Вы... — Мастер Жан неторопливо

обошел бородатого, приглядываясь к нему с разных сторон.

— В вашем лице есть нечто воинственное. — сказал он наконец, —

Начнем!

И уже над головой Шульце полетела золотая расческа, «Дзинь-да,

Дзинь-да» - зазвенели серебряные ножницы...

Бойзен все разглядывал свое лицо в дешевом карманном зеркальце.

Временами он поглядывал на мастера Жана с немым обожанием.

— Готово! — мастер сдернул салфетку. Шульце стал совсем другим.

Узкая бородка, закрученные кверху усы, решительность и непреклонность

во всем: Офицер, да и только!

— Разрази меня гром, — воскликнул он, глядя в зеркало. — Сегодня же

Капитан городской стражи назначит меня Сержантом! Да теперь любой

командир ландскнехтов возьмет меня фельдфебелем! — Он подбоченился,

разгладил усы и рявкнул:

— Гей вы, сучьи дети! А? Каково? Могу я быть фельдфебелем?

— Не только можете, но и должны.

— Ну, Мастер, разуважил! Ну! Да теперь ты мне как брат! Надо ж выпить

по этому поводу, — вдохновился Шульце.

— Да вина-то ведь нет ни капли...

— Для кого и нет, а для тебя найду! — Шулце убежал, и скоро вернулся с

большим кувшином вина, караваем и куском окорока. На его шее висела

связка лука... Бойзен достал оловянные кружки, и пошло веселье... Скоро

они уже распевали хором местные песенки, а потом мастер Жан стал

учить своих новых друзей новомодному Парижскому танцу — менуэту.

***

В Бюргерштадте хозяйки встают рано. Кто рано встает, тому Бог

подает.

В полшестого утра три кумушки вышли за водой к фонтану у

Западных ворот и вдруг услышали: — Можете себе представить!

Бесстыжие новомодные песенки! И откуда? Из сторожевой башни...

Скандал! Разбойники! Бандиты! Цыгане!

Взявши у садовника длинную лестницу, кумушки с трудом приставили

ее к башне и полезли к окошку, заглянуть. Первой лезла, отдуваясь,

толстая фрау Шварц. Ее покойный муж был купцом III гильдии, поэтому

она считалась рангом выше двух других. Она с трудом преодолевала

ступеньку за ступенькой. Наконец вот и окошко. Заглянув, фрау Шварц

кубарем скатилась с лестницы.

— Они там пляшут! С ума сошли! Бежим к Капитану!

22

Капитан Городской Стражи только что намылил обе щеки, начавши

бриться, как в его дверь с криком — Караул! — забарабанили

перепуганные кумушки.

Засунув за пояс два пистолета и на ходу пристегивая шпагу, Капитан

выскочил из дома с намыленным лицом: — Что случилось?

— Разбойники! Цыгане! Сошли с ума!

— Где?

— В Западной башне...

Огромными шагами Капитан бросился туда. Отставшие кумушки спешили

следом.

— Шульце! Бойзен! — заорал Капитан, выскочив к фонтану. Загремели

засовы. Оттолкнув оробевшего Бойзена, прыгая через три ступеньки,

Капитан влетел в сторожевой зал башни.

— Сдавайся! — два пистолета уперлись в живот мастера Жана.

— Вам — с удовольствием! — мастер не торопясь отстегнул шпагу и с

поклоном протянул ее Капитану. — Но это ложная тревога. Ни врагов, ни

разбойников здесь нет. Ваш пленник — всего лишь мастер Жан, куафер из

Парижа. Но герр Капитан, вы так спешили, что не успели добриться.

Право же, Капитану Городской Стражи не следует бегать по городу с

намыленными щеками. Что подумают ваши подчиненные? Позвольте, я

помогу Вам исправить это упущение. Сядьте, пожалуйста...

Капитан и опомниться не успел, как белоснежная салфетка была

повязана вокруг его шеи, а Мастер Жан с помазком и бритвой колдовал

над его лицом.

— Позволю себе немного подправить Ваши усы, герр Капитан! Вот тут

подбрить, здесь — зачесать, чуть приподнять кончики. Взгляните, так?

Теперь прическу... Ах, дорогой Капитан, голову надо держать в порядке...

Минуту.

Над поредевшей шевелюрой старого вояки полетела золотая расческа...

«Дзинь-да, Дзинь-да», зазвенели серебряные ножницы...

Капитан подобрел. Расслабился, в глазах появилась мечтательная

улыбка. Помолодел лет на 20.