Сказки по субботам, или Хочешь – верь, а хочешь – нет

– Да уж! – тряхнул ногой, закованной в кандалы Женя. – Они не выпустят нас отсюда!

– И мы будем сидеть тут всё время? – заплакала Настя.

Женя и Маша переглянулись, и мальчик, обняв рыдавшую сестрёнку, сказал ей:

– Нет, Настя, наскоро отпустят!

– И мы пойдём домой к маме? – всхлипывая, спросила она.

– Конечно!– убедительно ответил старший брат, поглаживая её по растрепавшимся косам.

– И мы? – с надеждой воззрился голубыми глазами Даня на Машу, пододвигаясь поближе к ней.

– Думаю, да! – ласково ответила она, и они тоже обнялись.

Время текло медленно… Да и двигалось ли они? В этой камере без окна было совершенно непонятно, день сейчас или ночь, пора вставать или, наоборот, ложиться спать.

Дети дремали, разговаривали; несколько раз им приносили воду и хлеб, и они съедали всё, честно деля поровну немудрёную пищу. О том, что с ними будет, они не разговаривали: старшим не хотелось думать о самом плохом, а малыши попросту надеялись на скорое освобождение и предпочитали мечтать об этом.

Лишь один раз, когда Настя и Даня задремали, Маша обратилась к другу:

– Жень, как ты думаешь, они нас отпустят?

– Думаю, нет, – помолчав, ответил мальчик. – Ты видела, какие они! Зачем им нас отпускать?!

– А… а что они с нами сделают?

– Мне кажется, ничего хорошего, – мрачно проворчал Женя.

– Убьют?! – со слезами в голосе сказала Маша.

– Знаешь, Маша, мне кажется, если они нас просто убьют, нам ещё повезёт! – тихо прошептал мальчик. – Ты видела плётку Гунара?!

Девочка покивала головой, и воцарилось напряжённое молчание.

– Маму с папой жалко,– немного погодя произнесла Маша.

– И дедушек с бабушками,– со вздохом согласился Женя.

– А ещё знаешь кого? Алена, – вспомнила о друге Мария. – Мы хотя бы здесь все вместе, а он один, на рудниках…

– Или камни ломает!– добавил Женя.

– Но всё-таки это неправильно! – чуть повысила голос девочка.

– Что?

– Мы не должны умереть!

– Почему это?

– Во-первых, это волшебная сказка и должно случиться что-то волшебное!

– Ага, как в твоём любимом «Гарри Поттере»! – опять напомнил Женя.

– О нём человек написал, а мы-то есть на самом деле, и эту сказку мы сами сочиняем!– предположила Маша.

Женя недоверчиво покачал головой.

– А во-вторых, мы не живём в этом мире, поэтому и умереть здесь не можем! – энергично заключила девочка.

– Эх, Машка, как бы это было хорошо! – вздохнул Женя, и опять в темнице повисла обречённая тишина.

Тем временем во дворце юный принц беспокойно спал, ворочаясь на своей огромной кровати: им овладели беспокойные, тревожные видения. Он метался, сбивая вручную расшитые простыни, спихивая на пол пуховые подушки в шёлковых наволочках, на лице его выступил пот, из-под крепко сжатых ресниц блестели слёзы.

– Скоро это всё закончится, мой юный и неосмотрительный принц! – пробормотал стоявший около его постели Ампилак.

– Скоро я буду единовластным повелителем этого маленького и аппетитного королевства, и тогда всему хорошему и доброму придёт конец! – он воздел руки вверх и беззвучно захохотал. Злобная радость отразилась на его лице, он оскалил зубы, со свистом пробормотал несколько слов, контуры тела его заколебались, и через мгновение Ампилак превратился в огромное многоногое коричнево-розовое чудовище, напоминавшее мокрицу. Оно, покачиваясь, ещё некоторое время постояло возле кровати принца, потом плюхнулось на пол и уползло, с омерзительным чавканьем перебирая розовыми ногами и оставляя за собой тёмно-зелёный слизистый след.

Назавтра на главной городской площади уже с раннего утра начали собираться зрители… Весь предыдущий день глашатаи доводили до сведения горожан, что сегодня произойдёт страшная казнь четырёх мятежников с целью устрашения жителей королевства и для услаждения повелителя волшебной страны.

В центре площади, огороженной цепью, возвышался помост с позорным столбом и плахой, почерневшей от пролитой на неё крови. Палач, вот уже много месяцев трудившийся не покладая рук, стоял рядом с атрибутами своей профессии, мрачно скрестив на груди руки: сегодня его мастерство не потребовалось, и он был весьма недоволен этим.

Вдоль цепи толпились горожане, напирая друг на друга, толкаясь и переговариваясь: некоторые из них уже мало походили на людей, а кто-то ещё не совсем расстался с человеческим обликом. Жители королевства, остававшиеся людьми, предпочитали не показываться на свет божий и смотрели на всё с чердаков, с крыш своих домов, спрятавшись за дымовые трубы, из-за слегка приоткрытых дверей. Слишком страшно было попасться на глаза палачу и приспешникам Ампилака!

Но вот толпа загудела и подалась вперёд: на площадь вывели преступников.

– Да это маленькие дети! – в ужасе пробормотали сохранившие человечность горожане, и сердца их сжались от тоски.

Стражники подвели подволакивавших ноги ребят к лобному месту, но затаскивать на него не стали: они лишь прикрепили цепи, тянувшиеся от щиколоток детей, к железным кольцам, в изобилии торчавшим по краям помоста, и удалились.