Сказки про Ивана-Царевича и Иванушку-Дурачка

– Слыхал ты что-нибудь про деревню Лешково? – спросил отец Владимир у Иванушки, включая мотор недавно подаренного ему подержанного внедорожника.

Иванушка задумался и вдруг просиял:

– Парень у нас один работает. Витя зовут. Хороший парень, добрый. И пьет редко. Жена у него и две дочки. Так вот, он жаловался, что никак они не могут дом деревенский продать. Как раз в этом Лешково. Добираться туда стало трудно. Шоссе новое проложили далековато в стороне, а к деревне дорога совсем почти заглохла, так что весной и осенью не доедешь. Вот дачники и не хотят ничего покупать даже задешево. Да и нет там ничего для обычной жизни. Ни больницы, ни почты. Даже магазина какого-нибудь нет. Раз в неделю приезжает автолавка, вот и все. Те старики, которых в город не взяли, перебиваются кое-как с огорода. Витя говорил, что до революции село было большое, богатое, а теперь все куда-то подевалось.

– А про школу Витя не рассказывал?

– Да нет вроде бы там никакой школы. Зачем она, если детей-то нет? Я же говорю, что ничего для жизни не осталось.

– А про музей Витя не говорил?

Иванушка снова задумался, но ничего больше не мог вспомнить.

Поворот на Лешково с шоссе был обозначен жестяной табличкой на покосившемся столбе, а рядом виднелась давно не крашенная бетонная коробка автобусной остановки. Ведущий к деревне глуховатый проселок с глубокими, когда-то разъезженными, но теперь поросшими травой колеями и вправду выглядел крайне запущенным. Машину трясло и кидало из стороны в сторону так, как будто здесь и не было никакой дороги. Вскоре впереди показались строения деревни, стоящей на высоком пологом холме.

– А красиво тут ,– сказал Иванушка, оглядываясь по сторонам и любуясь окрестностями. – Я люблю, когда холмисто, и чтобы с лесами. Вон там и речка видна. На нашу похожа. А может это она и есть. Виляет себе, да и течет, где хочет. Хорошо здесь, по-моему, а?

Обычно молчаливый, тем более с незнакомыми людьми, Иванушка неожиданно разговорился. А все потому, что отец Владимир ему сразу очень понравился. Иванушка интуитивно почувствовал в нем настоящего богатыря, но не простого тихого верзилу, как он сам о себе думал, а мудрого, многознающего и, значит, старшего, но все равно как бы брата, хотя отец Владимир был постарше его отца. Поэтому рядом с отцом Владимиром он чувствовал себя спокойно и свободно.

– Да уж, – скупо отозвался отец Владимир, притормозив на краю деревни и тоже оглядевшись.

Нигде не было видно ни одного человека. Между редко стоящими большими, но ветхими домами вздымались заросли лебеды и крапивы, а на улице не было ни кошек, ни собак. Стоящая на удивительно красивом месте деревня выглядела совершенно заброшенной. Школу они нашли легко. Широко раскинувшееся одноэтажное здание, окруженное одичавшим яблоневым садом, располагалось на другом конце деревни и удивило отца Владимира своими размерами. Таких больших сельских школ он еще не видел. Над ветхими кровлями торчали высокие печные трубы, которые Иванушка зачем-то сосчитал и сообщил свои подсчеты отцу Владимиру:

– Целых десять печек! Тепло тут было, наверное.

Отец Владимир подрулил к крыльцу, над которым красовалась большая деревянная пятиконечная звезда с одним обломанным лучом. Под звездой был прибит облезлый фанерный щит с написанными масляной краской буквами «у», «з», «е», «а», «и», «м». Надо полагать, что когда-то здесь было написано «музей атеизма» и что-то еще, так как щит был довольно большой. На двери висел амбарный замок, и отец Владимир с Иванушкой двинулись вдоль бревенчатой стены с частыми и высокими окнами, все стекла в которых были хоть и мутны от пыли и грязи, но все-таки целы. Встревоженный царящим вокруг запустением, Иванушка шел впереди отца Владимира, чтобы предупредить или защитить его в случае какой-нибудь неожиданности. Завернув за угол, они увидели еще одно крыльцо, на перилах которого висел полосатый половик. Дверь отворилась, и из нее выглянула Ольга Матвеевна:

– Вы это к кому, добрые люди?

Отец Владимир был в штатском, и она не сразу его узнала, перепугавшись при виде двух здоровенных незнакомых мужиков, решительно двигавшихся к крыльцу.

– Здравствуйте, Ольга Матвеевна, – громко приветствовал ее отец Владимир.

Услышав знакомый голос, Ольга Матвеевна заулыбалась и широко открыла дверь.

– Ой, это вы! Вот радость-то! А с вами кто?

– Это Иванушка, он мой помощник.

Пройдя через пустые сени, они оказались в небольшой чистой и светлой комнате с двумя окнами, вся обстановка которой состояла из письменного стола, двух шкафов, книжного и платяного, трех стульев и огромного кожаного дивана с высокой спинкой. На диване, утонув головой в белоснежной подушке, полулежала щуплая и совершенно седая старушка, укрытая по грудь большим клетчатым пледом, поверх которого она сложила крошечные иссохшие ручки.

– Вот, Ираида Васильевна, это отец Владимир! – провозгласила Ольга Матвеевна. – Приехал, как вы и просили.