Сказки Румынии

– Как же мне подготовиться? – спрашивает Петру.

– Конь у тебя негодный, сынок! – отвечает Бирча. – На этаком коне до феи утренней зари не добраться! Принесёт тебя в те дальние края только тот скакун, что отца твоего в юности носил. Пойди к государю, поспрашивай.

Поклонился Петру старой нянюшке, пошёл прямо в отцовские покои.

– Где ты этих глупостей наслушался? – спрашивает император. – Не иначе, Бирча, ведьма старая, наболтала! Сам подумай, сынок, – пятьдесят годов минуло с моей юности – а конский-то век короток! Никому не ведомо, где косточки моего коня догнивают; вот разве только валяется на конюшне обрывочек сбруи. Сам я давно о своём коне не вспоминаю.

В великом гневе выскочил Петру из отцовских покоев, побежал к старой няньке – а та улыбается, словно на малое дитя глядит, а не на витязя.

– Не гневайся, сынок, лучше отыщи обрывок конской сбруи да мне принеси. Уж я тебя выручу.

Пошёл Петру на конюшню, стал рыться по углам. Отыскал уздечку полугнилую и нянюшке отнёс, а старая Бирча пошептала над уздечкой, ладаном покурила да и вернула Петру.

– Иди, отлупи этой уздечкой колонну дворцовую!

Только Петру размахнулся, только ударил по колонне – вырос перед ним конь гнедой масти, красавец, каких и на свете не бывает. Седло на коне золотое с самоцветными каменьями, а на сбрую и смотреть нельзя не прищурившись – ослепнешь от блеска! Словом, и конь, и седло, и уздечка, и поводья – всё под стать юному королевичу.

– Не медли, сынок, поезжай на гнедом, – напутствовала его старуха Бирча. И только хотел Петру её поблагодарить – скрылась в доме.

Вскочил Петру на коня – и чует: руки его втрое сильнее сделались, а в сердце отвага небывалая.

Тут говорит ему гнедой человеческим голосом:

– Держись крепче, хозяин! Долгий путь нам предстоит, нельзя время терять.

И впрямь – никто ещё так не езживал, как Петру-королевич на гнедом коне! Вмиг домчались они до границы, до моста – а на мосту новый дракон караулит, о двенадцати головах. Все как одна огнедышащие, а уж с виду страшны – хуже и не приснится!

Однако на сей раз пришлось дракону с ровней встретиться, помериться силой с достойным соперником. Ни на миг не оробел Петру. Закатал рукава, чтоб не мешались, да как закричит:

– Прочь с дороги, с пути моего, ящер поганый!

Дракон только пламенем пыхнул из всех двенадцати голов. Петру не стал на него слова тратить – меч выхватил, размахнулся.

– Погоди, хозяин, послушай моего совета, – говорит ему гнедой конь. – Вонзи в меня шпоры, я взовьюсь под облака, а ты не зевай – меч наготове держи. Как перемахну я через дракона, ты ему самую главную голову руби, а после кровь драконью оботри и меч вложи в ножны. Справиться надобно прежде, чем мои копыта земли коснутся.

Петру всё так и сделал: вонзил шпоры коню в бока, конь взвился, а Петру меч выхватил, главную драконью голову отсёк, кровь отёр, а меч вложил в ножны. Успел прежде, чем конь на землю опустился.

Так и миновали они мост.

Оглянулся Петру на родную сторону, вздохнул и говорит коню:

– Ехать надобно, долог путь перед нами лежит.

– Ты только скажи, хозяин, как мне нести тебя, с какой скоростью? Есть скорость ветра, есть скорость мысли, есть скорость желания и есть скорость проклятия. Выбирай!

 

Взглянул Петру на небеса, взор к земле опустил. Что за дикие места, что за унылые! Тоска взяла королевича.

– Нельзя тебе утомляться, но и время дорого, конь мой гнедой, потому будем мы скорость менять.

И они помчались! День со скоростью ветра несёт гнедой конь королевича, на другой день конь летит, как мысль, на третий – стремительным становится, как желание, а на четвёртый – неумолимо быстрым, как проклятие. И так достигли они края дикой пустоши.

Протёр глаза Петру, будто бы со сна, и говорит:

– Теперь, гнедой, ступай шагом – хочу я осмотреться.

А сам таращится по сторонам, дивится. Сверкает перед Петру медный лес. Деревья медные, листья на них медные, кустарники, цветы – всё из меди. Спешился Петру, застыл в изумлении.

Снова сел в седло, поехал тихонечко. А цветы по обе стороны тропы так и льнут к конским бокам, так и ластятся к королевичу, да ещё и просят человеческими голосами:

– Сорви меня, Петру!

– Нет, лучше меня сорви! Смотри, как я хорош, как красив! Дам тебе силу великую!

– Что сила! Меня бери, к шапке приколи – и полюбит тебя самая красивая девушка!

И впрямь хороши были цветы, а уж какие блага сулили Петру – только успевай уши развешивать!

Поддался Петру на уговоры, склонился в седле. А конь пляшет под ним, того и гляди сбросит.

– Почему беспокоишься, гнедой? Смирно постой, пока я цветов нарву! – велит ему королевич.

– Не рви цветов, беду накличешь! – предупреждает гнедой.

– Какая беда может от цветов случиться? Сам взгляни, до чего красивые!

– Прóкляты медные цветы, хозяин! Придётся тебе сразиться с ужасной вылвой, духом лесным!

– Подумаешь! Я с драконом сражался, что мне кикимора лесная!

– Просто не видал ты её, хозяин! Не рви цветов, говорю тебе!

Знал же Петру: надо коня слушаться; поехал он дальше, глядит только на дорогу, от цветов отворачивается.