Сказочные самоцветы Дагестана

– Благодарение богу, – отвечает лиса, – у хана три жены; на этот раз родились двойняшки, меня зовут дать имена.

– Что ж это такое, – ворчат звери, – мы целый день работаем, а ты только имена даёшь. – Но что ж поделаешь, раз зовёт хан, значит надо идти.

Пошла лиса домой, доела мёд, закончила урбеч, подчистила всё языком – капли не оставила.

– Ну как, – спрашивают волк и медведь, – придумала имена для близнецов?

Лисице досадно, что на этот раз ей мало досталось, и она сказала:

– Лопнуть бы этому хану! Такой малости и имя не придумаешь, Подчис-точками назвали.

Работали волк и медведь до вечера, лиса возле них вертелась, – настало время возвращаться домой. Идут волк и медведь, устали, говорят: «Вот сегодня самое время за наши запасы приняться». Вошли в дом, а кувшины пусты.

– Это ты съел! – кричит волк медведю.

– Нет ты! – рычит медведь.

Начали они спорить, а лисица мирит друзей и говорит:

– Всё равно тому, кто съел столько масла, мёду и урбеча, это на пользу не пойдёт. Обязательно с животом что-нибудь случится. Давайте пока спать, а утром по следу найдём.

Согласились волк и медведь, заснули, а лисице никак не можется – болит у неё живот и болит. Встала она, полежала возле медведя, оставила след, а возле себя вытерла всё почище, потом полежала возле волка и заснула.

Просыпается утром, видит – волк и медведь дерутся. «Это ты всё съел!» – кричит один. – «Нет, ты!» – рычит другой.

Лисица видит, что волк и медведь теряют последние силы и смеётся: «Волк и медведь подрались, – говорит,– а лисица весь мёд съела».

– Так это ты, обманщица, заставила нас драться, – опомнились волк и медведь, да было поздно – лиса выскочила из дому и бежать! Волк и медведь погнались за нею, а догнать не могут.

Лиса добежала до мельницы, кричит мельнику: «Берегись, тебя идут убить люди, которых ты обманул при помоле зерна!» Мельник испугался и спрятался за жернов. Лиса пустила воду на колесо, жернов завертелся и придавил мельника.

Лиса стала мельником, съела все, что было на мельнице, и до сих пор живёт, обманывает людей.

(Из книги Э.Капиева «Поэт» – из сказок Южного Дагестана)

Медленно поднимается в гору арба. Скрипят, переваливая через кочки, огромные деревянные колеса.

Сулейман сидит впереди, спиной к буйволам, придерживая у плеча хворостинку. Он сидит, покачиваясь. Вокруг него постукивают кувшины с водой, накрытые сверху зелеными прохладными листьями лопуха. Поодаль, прикорнув на задке арбы, сидят перед ним рядышком маленькая рыжеволосая девочка в красном платье и мальчик лет тринадцати. Мальчик иногда привстает и, хватаясь рукой за войлочную шляпу, покрикивает через голову Сулеймана на буйволов. Буйволы идут, еле-еле переступая ногами. Тишина и солнце. Синее высокое небо стоит над горами без единого облачка…

…Случилось так: с утра все колхозники вышли дожинать труднейший участок на косогоре. Там, куда, петляя, ведет дорога, почти на отвесном склоне горы, уродилась высокая, в рост человека, кукуруза. Её убирают в первую очередь, потому что дикие кабаны из соседнего леса повадились пастись на этом поле. Колхозники вышли с семьями. В ауле остались одни старики.

И вот, когда Сулейман, скучая и не находя себе занятия, направлялся с внучкой к верхней аульской площади, их догнала арба… Ничего не случилось! Мальчик вез жнецам на косогор воду, и при виде его Сулейману вдруг захотелось быть со всеми, подышать лесным воздухом, послушать, звякание серпов и хруст срезаемой кукурузы, посидеть на снопах, покуривая и подавая советы молодежи. (Или, может, его увлекло уютное желание трястись на арбе в этот наполненный покоем урожая солнечный день?..)

Как бы там ни было, Сулейман остановил арбу и, запросто посадив внучку, деловито взял у мальчика хворостинку.

…Арба поднимается в гору. По обе стороны Сулеймана, медленно скрипя, поворачиваются огромные колеса. Сулейман сидит, надвинув папаху на лоб (от этого над глазами получается некая иллюзия тени). В кувшинах плещется вода. Водяные капли сверкают на зеленых листьях лопуха и, вздрагивая, скользят вниз. Сулейман смотрит на детей дружелюбно. В прищуре его глаз дремлет весёлая, мирная и немного ироническая усмешка, – А потом, – говорит он, глянув в упор на девочку (девочка смотрит на него большими круглыми глазами),– потом кабан схватил свою отрубленную ногу, ковыляя, добежал до дома и крикнул на весь лес: «Хорт, хорт! Давайте убьём этого Мама-Ажая. От него житья нам нет!»

– А Мама-Ажай не испугался? – спрашивает девочка, заикаясь.

– О! – говорит Сулейман равнодушно: – Мама-Ажай ведь самый храбрый из всех объездчиков. Зачем ему пугаться. Он в это время сидел себе на горе, ел дыню и думал: «Пускай, пускай дураки!..»

– Другого же такого объездчика, как ваш Мама-Ажай, ни в одном колхозе нету, – вставляет мальчик многозначительно.

– Правильно, – говорит Сулейман, в знак одобрения кивнув головой – Ну вот. Собрались теперь кабаны в лесу: что делать? Как избавиться от Мама-Ажая? Думают, думают – никто ничего не может придумать. Позвали лису…