Сходство

Я поменяла стулья – Фрэнк, разумеется, мне подсунул самый шаткий, без колпачка на одной из ножек, на него мы сажаем подозреваемых, чтобы их вывести из равновесия. Хотелось заорать в камеру: Придурок, я же здесь работала, здесь моя территория, не смей так со мной! Но вместо этого я выудила из кармана куртки шариковую ручку и от нечего делать стала выводить на стене затейливыми буквами: ЗДЕСЬ БЫЛА ЛЕКСИ. Ни на чье внимание я не рассчитывала, стены и так сплошь испещрены надписями, рисунками, цветистой похабщиной. Несколько имен я узнала.

На душе было мерзко. Я столько раз торчала в этой комнате – здесь мы с Робом допрашивали подозреваемых, понимая друг друга с полуслова, как два охотника-загонщика, но Роба сейчас нет, а меня будто выпотрошили, осталась пустая оболочка, вот-вот осяду на пол. Я ткнула в стену ручкой так свирепо, что у нее отлетел кончик. Сломанную ручку запустила в камеру, треснуло стекло, но легче мне не стало.

Когда Фрэнк наконец соизволил зайти, я с ума сходила от злости, и было от чего.

– Так-так-так, – сказал он и выключил камеру. – Кого я вижу! Присаживайся.

Я не стала садиться.

– Что ты, черт возьми, затеял?

Брови Фрэнка взлетели вверх.

– Допрашиваю подозреваемых. С каких это пор мне нужно твое разрешение?

– Надо было у меня, черт подери, спросить, прежде чем устраивать подлянку. Я же здесь не шутки шучу, Фрэнк, я работаю, а так можно все испортить.

– Работаешь? Так это у вас, детишек, теперь называется?

– Ты сам так назвал. Я выполняю твое задание, приблизилась наконец к разгадке, так зачем ты мне палки в колеса вставляешь?

Фрэнк привалился к стене, руки на груди.

– Если ты решила вести нечестную игру, Кэсс, то я отвечу тем же. Испытай на себе.

На самом-то деле я знала, играет он честно. Всего лишь поставил меня, как нашкодившего ребенка, в угол, подумать о своем поведении; он зол на меня, с радостью засветил бы мне в глаз, и есть за что, и если я срочно не придумаю, как выкрутиться, завтра меня ждут большие неприятности. Но Фрэнк, как бы он ни был зол, никогда не поставит под удар расследование. И я знала – понимала спокойным уголком сознания, свободным от ярости, – что могу этим воспользоваться.

– Ну ладно. – Я вздохнула, провела рукой по волосам и все же села. – Ладно, так мне и надо, я заслужила.

Фрэнк хохотнул, коротко, натужно.

– Не заставляй меня говорить, что ты заслужила. Про это я долго могу рассказывать.

– Знаю, Фрэнк, – поддакнула я. – Когда у нас время будет, можешь распекать меня сколько душе угодно, только не сейчас. Ну как, продвинулся с остальными?

Фрэнк пожал плечами:

– Как и следовало ожидать.

– То есть ни на шаг?

– Ты так думаешь?

– Именно так. Я же их знаю. Допрашивай их хоть до пенсии, все равно ничего не добьешься.

– Возможно, – невозмутимо отвечал Фрэнк. – Время терпит, да? Еще на несколько лет пороху у меня хватит.

– Да ладно тебе, Фрэнк! Ты же сам говорил, с первого дня, что эти четверо крепко спаяны, со стороны ничего у них не выведаешь. Разве не потому ты хотел, чтобы я за них взялась изнутри?

Фрэнк неопределенно мотнул головой.

– Сам понимаешь, ничего ты у них не вытянешь. Припугнуть их хочешь? Так давай вместе и припугнем. Понимаю, ты на меня зол, но подожди злиться до завтра. Сейчас мы с тобой заодно.

Фрэнк поднял бровь:

– Да неужели?

– Да, Фрэнк, заодно. И вдвоем на них страху нагоним, как тебе одному и не снилось.

– Заманчиво, – отозвался Фрэнк. Он стоял у стены в вальяжной позе, руки в карманах, полуприкрыв глаза, пряча острый, оценивающий взгляд. – То есть как – страху нагоним?

Я сползла на краешек стула, подалась к нему.

– Начни меня допрашивать, а им пусть будет слышно. Дэниэл не в счет, его не напугать, если на него давить, он замкнется, и все; я про остальных. Включи у них внутреннюю связь, посади их поближе к мониторам. Если получится это сделать как бы случайно – отлично, если нет – ничего страшного. Если хочешь понаблюдать, пусть допрашивает Сэм.

– А что ты будешь говорить?

– Скажу, как бы невзначай, что память понемногу ко мне возвращается. Ничего определенного говорить не буду, только то, что знаю точно – как побежала в сторону коттеджа, кровь и все такое. Если этим их не проймешь, то ничем уже не помочь.

– А-а, – протянул Фрэнк с кривой усмешкой. – Так вот что ты готовила, вот для чего этот цирк – кислые мины, вспышки. А я, дурак, не сообразил.

Я пожала плечами:

– Да, так и хотела. А как сейчас – даже еще лучше. Говорю же, вместе мы на них страху нагоним. Могу разволноваться, дать понять, что не все тебе рассказываю… Хочешь для меня сценарий написать – пожалуйста, буду ему следовать. Ну, Фрэнки, что скажешь? Вместе мы сила?

Фрэнк задумался.

– А что ты хочешь взамен? – спросил он. – Чтоб не было сюрпризов.

Я нахально улыбнулась.

– Расслабься, Фрэнк, твоя профессиональная совесть может быть спокойна. Мне просто нужно знать, много ли ты им успел рассказать, чтобы глупость какую-нибудь не ляпнуть. Ты бы мне и так рассказал, да? Раз мы с тобой заодно.