Сходство

– Да, – сухо ответил Фрэнк и вздохнул. – Ни хрена я им не рассказал, Кэсс. Твой арсенал нетронут. И буду рад, если ты его пустишь в ход, рано или поздно.

– Пущу, не волнуйся. Кстати, – спохватилась я, – вот что мне еще нужно: можешь убрать с моих глаз Дэниэла? Как закончишь с нами, отправь нас четверых домой, только ему ни слова, а то пулей примчится. Задержи его на час-другой. Только не напугай, обставь все как простую формальность, и пусть говорит в основном он. Хорошо?

– Интересно, – ответил Фрэнк. – А зачем?

– Хочу с остальными поболтать без него.

– Это я и так понял. Но зачем?

– Так будет лучше, вот зачем. Он у них главный, за всех решает, кому что говорить. Если остальные напуганы, а Дэниэла рядом нет и некому указывать, глядишь, у них языки развяжутся?

Фрэнк поковырял пальцем в зубах, посмотрел на ноготь.

– На что именно ты нацелилась?

– Пока не услышу, не могу сказать. Но мы всю дорогу знали, они что-то недоговаривают, так? Не хочу уходить, не сделав все возможное. Обрушу на них все сразу – самообвинения, слезы, угрозы, ребенка, Эдди Тормоза и прочее. Может, получим признание…

– Я же тебе говорил, и говорил с самого начала, – подчеркнул Фрэнк, – не это нам от тебя нужно. То, что его в суде не примут, – это, по-твоему, досадный пустячок?

– Откажешься от признания, если я его тебе на блюдечке поднесу? Даже если в суде не примут, нам сгодится. Вызовешь их сюда, дашь послушать запись, нажмешь на них как следует, тот же Джастин уже почти раскололся, тронь – и готово дело. – Я не сразу поняла, откуда взялось у меня чувство, будто все это уже было. То же, слово в слово, я говорила Дэниэлу, при этой мысли меня вдруг зазнобило, сердце сжалось. – Может, и не о признании ты мечтал, Фрэнки, но выбирать не приходится.

– Соглашусь, это лучше, чем сейчас. А сейчас ни хрена у нас нету.

– Ну вот. А я кое-что получше добуду. Может быть, оружие, место преступления, как знать.

– Старый прием, как с кетчупом, – сказал Фрэнк, по-прежнему разглядывая ноготь. – Переверни вверх тормашками, тряхни со всей дури – может, что и выльется.

– Фрэнк… – начала я и умолкла, дождалась, пока он взглянет на меня. – Это моя последняя попытка. Завтра я возвращаюсь. Дай попробовать.

Фрэнк вздохнул, обвел рассеянным взглядом допросную; не укрылась от него и свежая надпись на стене, и сломанная ручка в углу.

– Хотел бы я знать, – сказал он наконец, – откуда у тебя уверенность, что это один из них.

Я на миг перестала дышать. Все, что Фрэнку от меня было нужно, – хоть одна серьезная зацепка. Если он узнает, что я ее нашла, а от него скрыла, – мне конец: снимут с дела, и начнутся большие неприятности. Я и до Глэнскхи не доеду.

– Уверенности у меня нет, – ответила я спокойно. – Но, как ты и сказал, мотив у них есть.

– Мотив-то есть, более-менее убедительный. Но если на то пошло, есть он и у Нейлора, и у Эдди, и еще у кучи людей, мы даже не всех знаем. Девочка постоянно нарывалась, Кэсс. Может, в прямом смысле она и не грабила людей – хотя можно поспорить, она же получила долю “Боярышника” сомнительным путем, – но она грабила их эмоционально, а это может аукнуться. Она ходила по краю, а ты как будто знаешь, где именно она оступилась.

Я развела руками:

– Больше мне не за что ухватиться. У меня остался день, не хочу бросать дело, не вложившись в него целиком. Что же ты ко мне прицепился? Ты ведь их с самого начала подозревал.

– Так ты меня поймала на слове! Я тебя, детка, недооценил. Да, я их подозревал. Но ты-то – нет. Пару дней назад ты уверяла, что они белые и пушистые, мухи не обидят, – а сейчас смотришь волком и думаешь, как их к стенке прижать. Видно, что-то от меня скрываешь.

Он смотрел на меня в упор, не мигая. Я задумалась, запустила руку в волосы, будто подыскивая слова.

– Не в том дело, – сказала я медленно. – Я просто чую, Фрэнк. Нутром чую.

Фрэнк долго еще смотрел на меня, я постаралась принять свободную, непринужденную позу. Тут он сказал “Хорошо” – уже другим, деловым тоном, и приготовился включить камеру.

– Договорились. У вас тут две машины или придется мне везти малыша Дэнни до Глэнжопы, когда я с ним закончу?

– Мы на двух машинах, – сказала я. Радость и азарт кружили голову, я уже обдумывала, как себя вести на допросе, еще немного – и взмыла бы в воздух ракетой. – Спасибо, Фрэнк. Не пожалеешь.

– Да, – кивнул Фрэнк, – хорошо. – И переставил стулья, как было. – Сиди, жди. Я скоро.

Фрэнк оставил меня в допросной еще часа на два – наверное, в надежде, что кто-то из ребят расколется и я уже не понадоблюсь. Я, чтобы скоротать время, курила – здесь, вообще-то, курить нельзя, но кому какое дело – и обдумывала будущий допрос. Я знала, Фрэнк вернется, никуда не денется. Со стороны они неприступны, неуязвимы, даже Джастин выдержит самый лютый натиск Фрэнка. Чужакам до них не добраться. Они как средневековая крепость, возведенная с таким суровым, изощренным старанием, что взять ее можно только изнутри, коварством.

Наконец дверь распахнулась, заглянул Фрэнк:

– Сейчас подключу тебя по громкой связи, так что входи в образ. Пять минут – и занавес открывается.