Сходство

– Я же говорил. Сейчас мы не в состоянии обсуждать это спокойно. День был долгий, тяжелый…

– А если мне плевать на твое мнение?

– Прошу тебя, – сказал Дэниэл, – доверься мне. Не так уж и часто я обращаюсь к тебе с просьбами. Будь другом, уважь меня на этот раз.

– Вообще-то, – ответил Раф, – ты в последнее время без конца просишь тебе довериться. – Он со стуком поставил бокал.

– Может, и так, – согласился Дэниэл. В этот миг он показался мне измученным, выжатым до последней капли; интересно, как Фрэнку удалось его задержать так надолго, о чем они разговаривали, оставшись вдвоем? – Значит, еще несколько дней погоды не сделают, так?

– А ты подслушивал под дверью, как клуша-сплетница, хотел выяснить, насколько я тебе доверяю. Если мы продолжим разговор, чем, по-твоему, это грозит? Боишься, что не одна Лекси захочет съехать? И что тогда, Дэниэл? Скольких из нас ты готов перебить?

– Дэниэл прав, – отрезала Эбби. С приходом Дэниэла она успокоилась, голос ее окреп, зазвучал увереннее. – У всех у нас мысли путаются, мы не соображаем. Через несколько дней…

– Наоборот, – возразил Раф, – я, кажется, давно так четко не соображал.

– Не надо, – взмолился полушепотом Джастин. – Прошу тебя, Раф. Не надо.

Раф его и вовсе не услышал.

– Ты ловишь каждое его слово, Эбби. Бежишь по первому зову. Он знает, что ты его любишь, – думаешь, он это ценит? Да плевать он хотел! Он от тебя в два счета избавится, если надо, точно так же он был готов…

Эбби наконец не выдержала:

– Иди ты в жопу, скотина лицемерная! – Она вскочила с кресла и запустила в Рафа куклой – что есть силы, со злостью, Раф небрежно заслонился, кукла отлетела в угол. – Я тебя предупреждала. А сам?! Пользуешься Джастином, когда тебе нужно, – думаешь, я не слышала, как он той ночью к тебе спускался? Твоя спальня как раз под моей, гений ты наш! А когда он тебе не нужен, ты в грязь его втаптываешь, разбиваешь ему сердце раз за разом…

– Хватит! – закричал Джастин. Он зажмурил глаза, заткнул уши, на лице читалась невыносимая мука. – Ради бога, не надо, не надо…

Дэниэл вмешался:

– Довольно. – Он тоже почти сорвался на крик.

– А вот и нет! – взвизгнула я, заглушив все остальные голоса. Я давно уже сидела тихо, предоставив им самим разбираться, и ждала своего часа; все умолкли, уставились на меня, хлопая глазами, будто успели забыть, что я здесь. – Как бы не так! Я молчать не буду.

– Почему? – спросил Дэниэл. Стоило мне открыть рот, он сразу же овладел собой, лицо вновь сделалось непроницаемым. – Я думал, тебе как никому другому, Лекси, хочется скорей обо всем забыть. Ты не из тех, кто привык жить прошлым.

– Я хочу знать, кто меня пырнул ножом. Я должна знать.

Его спокойные серые глаза смотрели на меня с холодным любопытством.

– Почему? – повторил он. – Все уже позади. Все живы-здоровы. Ничего непоправимого не случилось. Ведь так?

Твой арсенал, сказал Фрэнк. Смертельное оружие, что завещала мне Лекси, передала через Купера; радужная вспышка в темноте – раз, и нет; крохотная кнопка, запустившая всю цепочку событий. К горлу подступил ком, стало больно дышать, и я закричала, давясь словами:

– Я была беременна!

Все уставились на меня. Наступила мертвая тишина, их лица застыли – неужели никто ничего не понял?

– Я ждала ребенка, – сказала я. Голова закружилась, кажется, я чуть не упала, не помню точно. Солнечный свет лился в окно чистым золотом. – Он погиб.

Молчание.

– Неправда, – отрезал Дэниэл, но на остальных и не посмотрел. Взгляд его был прикован ко мне.

– Правда. Это правда, Дэниэл.

– Не может быть, – простонал Джастин. – Ох, Лекси, не надо. Прошу тебя.

– Это правда, – вмешалась Эбби. В голосе ее слышалась бесконечная усталость. – Я знала – знала еще до всего этого.

Дэниэл чуть запрокинул голову, с губ его сорвался вздох – протяжный, еле слышный, невыносимо печальный.

Раф сказал тихо, почти ласково:

– Ах ты ублюдок чертов. – И стал подниматься, не спеша, будто в замедленной съемке, выставив вперед кулаки.

Секунду я лихорадочно соображала, что бы это значило, – я делала ставку на Дэниэла, неважно, что он там говорил Эбби. И лишь когда Раф повторил, уже громче: Ах ты ублюдок, я поняла, что слова его адресованы не Дэниэлу. Дэниэл все еще стоял на пороге, прямо за креслом Джастина. Раф обращался к Джастину.

– Раф, – сердито оборвал его Дэниэл, – замолчи. Сейчас же. Сядь, возьми себя в руки.

Ничего хуже он придумать не мог бы. Кулаки у Рафа сжались сильнее, он смертельно побледнел, ощерился, глаза были золотистые и бессмысленные, как у рыси.

– Не смей, – процедил он, – никогда больше не смей мне указывать. Посмотри на нас. Посмотри, что ты наделал. Доволен собой? Теперь доволен? Если бы не ты…

– Раф, – вмешалась Эбби, – послушай меня. Знаю, тебе плохо…

– Мой… о боже… Это был мой ребенок. И погиб. Из-за него.

– Тихо, я сказал! – прошипел Дэниэл с угрозой.