Сколько нам еще жить?..

Закружилось белесое от жары небо, все убыстряя свое вращение, вертелись веточки саксаула. Руки инстинктивно рванулись к горлу, зажали его изо всех слабеющих сил. Кровь хлестала сквозь пальцы, заливала гимнастерку. Вася храпел, силился что-то сказать, но судорожно открытый рот лишь хватал раскаленный воздух и он, вместе с кровью, булькая, выходил из перехваченного горла… Он хотел повернуться, чтобы увидеть того, кто нанес удар, но подгибающиеся ноги уже не повиновались… Закачавшись, Василий сделал несколько шагов… На какой-то миг возникло перед тускнеющим взором смеющееся лицо Анюты, облепленное снегом — таким запомнил его Вася, когда они, еще дети, играли в снежки. Раскаленный песок, в который он упал лицом, показался ему холодным голубым сугробом…

Ярко светило солнце. Было тихо, лишь слабо булькала кровь, вытекая из молодого сильного тела, да чуть покачивались ветки саксаула, листочки которого Василий сжимал в руке…

«Из приказа командующего войсками Среднеазиатского военного округа в связи с ликвидацией основных бандитских формирований в Туркмении.

22 сентября 1931 г.

…Басмачи вырвали из наших рядов ряд героев-красноармейцев. Обреченный на неизбежную гибель классовый враг пытается оказывать нам дальнейшее сопротивление. Решительными действиями наших частей остатки басмачей будут уничтожены в ближайшие дни. Окончательный разгром басмачей в Туркмении — лучший памятник нашим беззаветным героям.

Командующий войсками округа Дыбенко».

…С окаменевшим лицом нес Алексей своего друга. Нес, как носят малых детей, прижав голову к широкому плечу. Он был хрупким и очень легким Вася Федорин — паренек с берегов Волги, весельчак и пересмешник, комсомолец и любитель музыки… Кровь пропитала гимнастерку Алексея, но он ничего не замечал, все внутри его сжалось в комок, а окружающее виделось словно в тумане.

По следам определили, что неизвестный долго наблюдал за отрядом с соседнего бархана, и выждав, когда пограничник отошел от товарищей и углубился в заросли, неожиданно напал на него, подкравшись сзади. Часовой ничего не заметил, так как Вася спустился с бархана и стал ему невидим. Первым его хватился Алексей, когда, проснувшись, не обнаружил друга рядом. Он и нашел его…

Под большим стволом саксаула в зарослях нашли глубокую свежевыкопанную яму. Видимо, бандиты хотели что-то спрятать, скорее всего оружие, но Василий помешал им…

Следы чарыков, традиционной туркменской обуви из сыромятной кожи, обнаруженные на месте преступления, уводили к такыру, где и терялись на его глинистой поверхности. Преследовать не имело смысла — времени прошло порядочно, дело шло к ночи…

Обоз ждали на заставе, кончилась вода, а преследование могло занять несколько дней. Единственной уликой, кроме следов чарыков, оказался старый застиранный платок, которыми обычно подпоясывают халаты местные жители. Вероятно, один из бандитов выронил его, стараясь побыстрее уйти с места преступления.

Шагая рядом с подводой, на которой, прикрытый брезентом, лежал Василий, Алексей сосредоточенно смотрел под ноги. В ушах звучал веселый голос, перед глазами стояло веснушчатое, улыбающееся лицо…

Скрипели колеса, всхрапывали кони, маленький отряд продолжал путь. Солнце скрылось за барханами, пустыня постепенно оживала. Первые звезды появились на небе, чуть подмигивая, смотрели на бескрайние Каракумы…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

«Сообщение, опубликованное в газете «Правда», о смертном приговоре подручным главаря басмаческой банды Максума Фузаила.

29 мая 1929 г.