Сколько нам еще жить?..

«Больше ему нечем заняться, как нашим ишаком, — усмехнулся про себя Бекмурад, — Интересно, куда он собрался?.. Чарыки свои любимые обул, долаки навернул на икры…»

Внимание сына не ускользнуло от отца. В последнее время часто замечал, что сыновья следят за ним, контролируют каждый его шаг. Понимал, хотелось им узнать где у него тайник?

Равнодушно взглянув на сына, Овез неторопливо произнес:

— К отарам наведаюсь, посмотрю, как дела у Клычмурада… Давно не был.

— На верблюде поедешь или лошадь возьмешь? — стараясь говорить равнодушнее поинтересовался Бекмурад.

— Пешком, — выдохнул отец и подозрительно взглянул на сына.

— Когда вернешься?..

— Может вечером, может завтра… Заночую там. Овец просмотрю, с Клычмурадом поговорю.

Они смотрели друг на друга и каждый думал о своем, каждому хотелось заглянуть друг другу в душу.

— Смотри тут за порядком, — приказал отец.

Подоткнув полы халата за платок, что заменял пояс, и взяв чабанскую палку, он вышел со двора и зашагал в сторону песков.

Бекмурад проводил его задумчивым взглядом, прошелся по двору, пнул носком сапога кусочек саксаула, стараясь попасть в осла. Мысль была одна — куда подался отец? Едва ли к дальней отаре, был он там недавно, и Клычмурад приходил. В соседнее село к знакомым? Почему тогда пешком, всегда на лошади ездил… А вдруг к своему тайнику! То, что он не в доме, Бекмурад давно убедился: каждый уголок двора проверил, весь дом простукал. Где-то в песках или горах хранит отец капиталы. Но где?.. А может он сейчас и пошел туда?.. Если проследить… раскрыть заветную тайну… узнать, и все перепрятать… Пусть отец и брат думают, что кто-то случайно нашел или подсмотрел и все унес… Ищи ветра в поле!..

…Широким, размашистым, неторопливым шагом кумли — человека песков, шагал старый Овез. Все вокруг на десятки километров было изучено, пройдено десятки, а то и сотни раз. Мальчишкой здесь еще бегал. С закрытыми глазами мог бы выйти к намеченному месту. Пустыня была словно дом родной, где каждый камушек известен и изучен.

Мысли текли словно песок между пальцами — невозможно их удержать. Одна цеплялась за другую, как звенья одной цепи… Давно не было вестей от курбаши Дурды Мурта, не решен еще вопрос о вступлении в колхоз, пора выделять в отдельные семьи сыновей. Много было мыслей в голове под черным высоким тельпеком. Поднявшись на один из барханов, Овез привычно осмотрелся и вдруг ему показалось, что далеко позади, мелькнула черная точка. Показалась на секунду и тут же исчезла. Он напряг глаза, но ничего не заметил. Подумал сначала, что это охотник или чабан, но, прикинув, пришел к выводу, ни тот, ни другой быть не может…

Спрятавшись за высокий куст рыжего селина-перловника, Овез стал терпеливо ждать и вскоре заметил осторожно крадущегося по его следам человека. Вгляделся пристальней — Бекмурад!

Следы отцовских чарыков Бекмурад узнал бы из сотен. Шаг у него широкий, а на подошве правого чары-ка была небольшая квадратная латка.

И следить было легко: отец уверенно держался одного направления. Идти приходилось осторожно, отец мог в любую минуту заметить, и Бекмурад держался на приличном расстоянии. То прятался в зарослях саксаула, то скрывался между барханами. Точного плана действия не было. Хотелось лишь осторожно вслед за отцом подкрасться к тайнику, запомнить место, а когда отец уйдет — вернуться… Главное, чтобы отец не увидел. Если заметит, когда тайник будет вскрыт — не беда. Тогда отец волей-неволей вынужден будет посвятить его в свою тайну… Клычмураду они ничего не скажут. Главное, что он, Бекмурад, будет знать! При мысли об этом становилось радостней на душе, шагалось легко и свободно. Хотелось даже петь, но тогда можно выдать себя, слух у отца отличный.

Когда Овез убедился, что по его следам идет Бекмурад, он скривил губы и презрительно сплюнул:

— Щенок, кого перехитрить захотел?.. Чувствовал, что пойдет за мной. Посмотрим, много ли ты узнаешь…

Ему стало досадно. Так хотелось сегодня перебрать золотые червонцы, увидеть как отражается солнце на гранях камней… Маленькие они, а вот солнце почти все в себя вбирают! Захотелось ощутить ни с чем не сравнимую тяжесть золотых монет… Тогда на какое-то время забывалось все! Подобные свидания с богатством вошли в привычку. И вот из-за паршивого сынка это свидание отменялось, и злость на сына наполняла душу. Захотелось проучить его, поиграть, как забавляется кот с пойманным мышонком…

Пройдя еще немного в прежнем направлении, Овез круто свернул в сторону. Солнце приближалось к зениту, а он все шагал и шагал, не ощущая ни палящего зноя, ни раскаленных песков. Порой он останавливался, снимал тельпек и, достав большой красный платок, вытирал липкий пот с лица и шеи. Иногда из глубоких карманов халата, вытаскивал наскяды — табакерку из маленькой, похожей на грушу, тыквы, отправлял под язык щепотку наса. С удовольствием посасывая, взбирался на новый бархан. То ли от наса, то ли от минутного отдыха, но шаг его оставался таким же размеренным и легким.