Сколько нам еще жить?..

Сквозь прикрытые шторы крохотного читального зала сельской библиотеки пробивался луч солнца, высвечивая все, что попадало ему на пути. Корешки книг, что как солдаты замерли в строю на стеллажах, газеты и журналы на столах, лицо Айнур, склонившейся за своим столиком. За одним из столов Андрей просматривал журнал «За рулем». Рядом лежал блокнот. Время от времени он что-то записывал, искоса бросая взгляды на девушку, но Айнур, увлеченная книгой, не обращала на него внимания. На ее лице, как в зеркале, отражалось все то, о чем она читала. Вот его осветила слабая улыбка, вот нахмурилось, и вдруг стало грустным. Андрею без конца хотелось наблюдать за этим калейдоскопом, но он понимал, что может обидеть девушку. Этого ему меньше всего хотелось… Внезапно Айнур подняла глаза и улыбнулась:

— Ты почему не читаешь?

— Как не читаю… Очень даже внимательно!

— А почему на меня смотришь?

— Разве нельзя? Тогда надень паранджу или, как его, яшмак…

— Паранджа и яшмак — это прошлое…

— Что тогда настоящее?

— Скромность и вежливость! Неужели у вас в Сибири принято в упор рассматривать девушек, а?

Андрей почувствовал, что уши его покраснели, а лицо пылало. Ему было стыдно, и он не знал, как с честью выйти из нелепого положения. Бойкий на язык, сейчас он не находил слов.

Прошло немало времени, прежде чем Андрей откашлялся и тихо произнес:

— Прости, пожалуйста, Айнур! Не хотел тебя обидеть. Но у нас в Сибири нет девушек с такими черными косами.

Айнур грустно усмехнулась:

— Янис говорит, что в Риге у них нет черных глаз… Костя — в Москве, Яков — в Молдавии… Теперь еще и Сибирь прибавилась. Полная география! У нас в таком случае говорят: «Не хвали меня, я неглупый…» Не верю я вам!

Андрей тупо уставился в журнал, но строчки бегали перед глазами, но он не понимал их смысла и думал о другом. Ширали поведал ему, что узнал от Гозель, будто Айнур собираются насильно выдать замуж, за большой калым. Вот почему она такая грустная в последнее время! А тут еще он нахально разглядывает ее, пробует неуклюже шутить… До того ли ей сейчас? Идиот!.. «Понимаешь, Андрей, — зазвучал в ушах голос Ширали, — она учиться хочет, а ее замуж за большие деньги продают…»

Тяжелым камнем лежало на душе Айнур решение отчима выдать ее замуж. Места не находила, лихорадочно искала выход. Но его не было. Вот и старалась забыться в других мыслях. Сейчас она думала о молодом пограничнике, который так упорно рассматривал ее. Хорошая примета то, что он покраснел, когда она сказала ему об этом. Смущается, значит… Она привыкла к тому, что парни с заставы обращают на нее внимание, и всегда бойко отшучивалась на их скромные комплименты. Пограничники же почитали нравы и обычаи закинутого в горы селения. Знали, как строго следят здесь за молодыми девушками. Поэтому всегда держали себя вежливо, стараясь ничем не подвести молодых туркменок. Айнур чувствовала, что окружена особым вниманием. Понимала — у большинства ребят, несущих нелегкую службу, остались где-то любимые девушки, невесты, жены. И видя ее они как бы сравнивают с ними. Поэтому старалась держаться со всеми ровно, приветливо, весело.

Айнур знала всех на заставе. За два года службы они становились своими, как односельчане. Уходящих в запас, провожали всем селением.

С той встречи, когда Айнур с Гозель собирала ежевику, запомнился ей высокий широкоплечий пограничник с удивительными глазами — они были такими синими как небо над родным аулом. «Бирюза! — удивленно подумала она, — камень приносящий счастье и защищающий от всех бед…» Очень уж нравился ей этот камень и иметь его — верх всех желаний.

Но даже самой себе она не могла бы признаться, как поразили ее бирюзовые глаза пограничника… Гозель, когда они делились впечатлениями о новичках, шутливо заметила, что Андрея за одни глаза полюбить можно… «Подумаешь, — ответила тогда Айнур подруге, — куда важнее в человеке душа… А глаза?.. Ничего особенного в них нет!»

Посидев еще немного над раскрытым журналом, Андрей понял, что никакие статьи об усовершенствовании карбюраторов сегодня не пойдут в голову. «Развеселить ее, что ли, — мелькнула мысль, — анекдот какой-нибудь рассказать. Хотя, разве можно такой девушке и вдруг — нате вам, анекдот! Глупо! И так ее обидел, уставился, как баран на новые ворота… Это не Россия! Хотя и там не принято рассматривать девушек в упор… Умен задним умом!»

Закрыв журнал, Андрей встал и, стараясь не скрипеть рассохшимися половицами пола направился к выходу. Возле столика Айнур остановился, глядя на носки сапог, тихо сказал:

— Спасибо за журнал, Айнур… И не сердись на меня… Всего тебе хорошего.

— До свидания, — не поднимая головы, ответила девушка, — заходи еще.