Сколько золота в этих холмах

Шоколад охлаждается во льду, к нему прилагаются фрукты из сада Анны, рядом печенье, сливки и фарфоровая сахарница, будто на столе мало сладкого. Желудок Люси завязывается узлом, когда она видит все это. Зубы начинают болеть. Сэм загребает ложку за ложкой.

Чарльз достает фляжку из кармана.

– Это не хуже золота, – говорит он, протягивая виски Анне. – Как и моя невеста.

Сэм крутит шеей на манер хищной птицы.

Одна только Люси отказывается от угощения, хотя Чарльз настаивает, пока Анна не говорит ему, чтобы он перестал тиранствовать. Алкоголь для Люси – предвестник хаоса. Она наблюдает: не начнет ли Сэм глотать слова или быстрее впадать в ярость. Сэм лишь становится еще ослепительнее. Сэм стягивает со своей длинной шеи бандану, и обнажившаяся кожа отливает золотым блеском. Сэм рассказывает об охоте на хитрую серебряную лису. Анна, раскрасневшаяся от выпитого, охает, когда Сэм вспоминает о своем падении в незамеченную пещеру.

– А внутри пещеры, – говорит Сэм, – вытаскивая руку из кармана, – нашлось вот что.

Сэм выставляет палец с отполированным до жемчужного блеска крохотным черепом на нем. Анна подается поближе.

– Дракон, – говорит Сэм, скидывая череп на ладонь Анны. Она возражает: слишком маленький, слишком круглый и где зубы? – Младенец дракона. Карлик в помете.

Но это же череп ящерицы. Любой ребенок, выросший на фургонной тропе, видел такие, но провести Анну не составляет труда. Ее исполненные трепета восклицания наполняют комнату, отчего Люси бросает в дрожь. Сэм подмигивает Люси над плечом Анны.

– Ты и вправду ему веришь? – говорит Чарльз. Он подходит к стулу Люси и пристраивается рядом с ней. Его дыхание с запахом виски обволакивает ее ухо, затем к уху прикасаются его губы. Она дергает головой. Он в состоянии подпития становится слюнявым. Обычно она знает, как его избегать, но к концу этого дня она не в себе. – Ты же знаешь, как отец Анны относится к незнакомым людям.

– Знаю, – говорит Люси.

– Вы уж слишком похожи – слабо верится, что вы только что познакомились.

Сэм сплетает еще одну небылицу. Анна так хохочет, что начинает кашлять, и Сэм хлопает ее по спине. Гостиная кажется тесной для четверых, хотя для троих такой не казалась. Люси встает. Просит Чарльза прогуляться с ней.

* * *

Отец Анны ради дочери извлекал растения из их родной почвы. Для заполнения ее сада разграблению подверглись огромные территории. Часть растений прибыла с их исконными именами, от которых теперь отказались. Анна переименовывала их по своей прихоти. «Тигриная лилия, змеиный хвост, львиная грива, драконий глаз» – зверинец с остриженными колючками и безопасно закопанными корнями. Этот сад называют шедевром те, кто не видит растений, не прижившихся в нем.

На прошлой неделе землю звонко прорезали бутоны. На этой неделе они увядают. Люси и Чарльз мнут лепестки подошвами, направляясь к центру сада. Растения растут настолько густо, что не пропускают ни малейшего звука.

– Ты ведешь себя глупо, – говорит Люси. – И потом, ты ведь так не думаешь.

Тут есть пространство, чтобы сделать шаг назад, посмотреть на Чарльза и решить, как лучше всего с ним поступить.

От выпивки его лицо опухло, щеки лоснятся, в нем все больше проглядывает избалованный ребенок, который преследует Люси, как новую игрушку, которую выкинет на следующий день. Когда он женится и ляжет в кровать Анны, его неугомонность сойдет на нет. Непременно. А пока он жених Анны, когда она на него смотрит, и головная боль для Люси, когда Анна отворачивается.

– Не учи меня. – Чарльз недоволен.

Иногда Люси удается осадить его или поставить на место точной колкостью. Сегодня на его лице раздражение. Он не успокоится, пока не получит чего-нибудь от нее – благосклонности, комплимента, мелькнувшую из-под подола платья щиколотку. Проще проявить благосклонность, чем смотреть, как он дуется целыми днями, с лицом, похожим на грозовую тучу, и опасаться вспышки. И потому – поскольку он будет хранить ее тайну так же, как она его, – она говорит ему правду.

– Мы родились от одних родителей.

– Значит, ты признаешь, что лгала про него. – Чарльз с видом победителя ударяет кулаком по своей ладони. – Я подозревал, что у тебя что-то на уме.

Люси вздыхает.

– Ты был прав, Чарльз.

– Значит, мы с тобой можем оставаться друзьями?

– Можем.

– Тогда поцелуй меня.

Люси мимолетно клюет его в подставленную щеку. Он закидывает голову, его рот ищет ее губы, но она была готова к этому. Она отошла и теперь вне пределов досягаемости.

– Ничего такого. – В ответ на его угрюмость она прибегает к уловкам, пытается выйти на более освещенное место. – Держи себя в руках. И не таскай больше Анну по игорным притонам.