Сколько золота в этих холмах

Когда Люси снова обретает голос, она говорит:

– Ходят слухи о тигре.

– Я знаю. – Сэм остается в тени. Видны только ее глаза и ухмылка. – О тигре, предпочитающем говядину.

Люси опускает глаза на ботинки Сэм. Носки заостренные, как был заострен второй след во дворе женщины.

– Ты же не можешь…

– Смогла, – пожимает плечами Сэм.

Дети разбежались. Пьяницу пустили в салун. Спокойствие возвращается на улицу, но не такое, как прежде. Отсутствует что-то очень важное. Нет тигра. Лето делает Люси вялой, несообразительной. Здесь в принципе не могло появиться тигров. Тысячи лиц, и ни одно из них не может ее потрясти. Кроме того, что перед ней, но и оно снова исчезнет.

– Они бы не вынесли тигра, да? – говорит Люси.

– Они не такие, как мы. – Сэм произносит эти слова нараспев. – На нас никто не похож.

Люси берет руку Сэм – чего она не сделала в гостиной. Ее рука стала крупнее. Незнакомая рука. Но под рукавом – хрупкая косточка запястья. Напевная мелодия напоминает Люси о себе, когда она раскачивает их сцепленные руки. Старая тигриная песня.

Лао ху. Лао ху.

Сэм присоединяется к ней. Песня поется в унисон, два голоса преследуют друг друга – они вдвоем поют тигриную песню. Певческий голос Сэм выше, чем при разговоре. Он чуть ли не сладкозвучен. Дойдя до конца своего стиха, Люси делает паузу, чтобы они одним прыжком могли одновременно приземлиться на последнем слове.

Лай.

Появляется Анна, словно ее кто-то позвал.

– Люсинда? Это ты?

* * *

С Анной на улицу возвращается шум. Она обнимает Люси за шею, проливает слова в ее уши, заполняет тупички и проулки. Анна бормочет с облегчением, видя, что Люси жива и здорова, рассказывает о собственном вечере – как она оставила дома своего провожатого, и Чарльз для потехи повел ее в игорный притон, ах, как ужасно, замечательно и волшебно было внутри.

– Догадайся, сколько денег я проиграла, – говорит Анна, хихикая. Она шепчет сумму в ухо Люси.

Люси чувствует у себя на спине взгляд Сэм, горячий, как западное солнце. Люси знает, о чем, вероятно, думает Сэм. Она удлинила свое имя – что с того? Сэм когда-то звалась Самантой. Ни одно из этих имен не было на уме у их родителей. Откуда же тогда этот стыд? Люси хочет, чтобы у нее за спиной продолжалась тишина. Хочет, чтобы ушла Анна. Она хочет подумать.

– Кто твой дружок? – не забывает спросить Анна.

Сэм выходит из тени и вся оказывается в свете фонаря, и у Анны перехватывает дыхание. Она переводит взгляд с Сэм на Люси, снова на Сэм. Она разбирает на части лицо Люси, как это делают другие, она видит не Люси, а глаза, скулы и волосы.

– Вы, вероятно… – говорит Анна.

– Сэм. – Сэм аккуратно берет руку Анны. – Приятно познакомиться.

У Анны не остается возможности повторить свой вопрос, не проявив невежливости. Кажется, что у Сэм на лице нет ничего, кроме зубов и проказливого обаяния.

Анна смеется.

– И мне приятно.

Они все еще держатся за руки, когда Чарльз спрашивает:

– И откуда вы знаете Люсинду?

– Кого? – переспрашивает Сэм с преувеличенным недоумением. – А, Люсинду. Мы только что познакомились.

– Вы познакомились здесь? – говорит Чарльз, он переводит глаза на игорный притон, где его впервые увидела Люси несколько лет назад. – Вы хотите сказать…

– Нет, – говорит Люси. – Сэм из того же сиротского приюта, что и я. Сэм хочет познакомиться с городом, и меня попросили немного поработать проводником.

– Отличный город, – говорит Сэм. – Очень… безопасный.

– Значит, вы двое не?.. – Анна поочередно смотрит на них. – Мы подумали… – Она неуверенно улыбается. Взгляд Анны перепрыгивает на расслабленно висящую у бедра руку Сэм.

Воцаряется натянутое молчание. Фонарь наверху начинает шипеть и брызгаться, свет на их лицах становится неровным. Анне, Чарльзу, Люси – всем неловко. Только Сэм продолжает ухмыляться. Словно все это какая-то игра, разыгрываемая по правилам, которые устанавливает Сэм, чье лицо в оранжевом свете становится еще привлекательнее – скулы, темные глаза. Можно легко представить, как будет выглядеть Сэм через несколько лет. Наберет вес, отъестся на стейках, станет точно тем, чем хочет. В одиннадцать лет Сэм на вопрос, кем хочет стать, объявила: «Искателем приключений. Ковбоем. Преступником. Когда вырасту». После пяти лет отсутствия, пяти потерянных лет, в течение которых не было ни места, ни человека, к которым приткнуться, вернувшееся существо казалось скорее более знакомым, чем менее. Сэм стала еще больше самой собой.

– У меня идея, – говорит Анна, нарушая молчание. – Не показать ли нам Сэму более приятную часть города? Мы с Чарльзом как раз направляемся домой – моя кухарка приготовит горячий шоколад. Не хотите присоединиться? Люсинда, я знаю, ты любишь сладкое.

Люси хочет видеть только пустую улицу и последствия рычания Сэм, отзвуки которого еще не прекратились, отзвуки, которые ведут, как узкая заросшая тропинка, в какое-то неописуемое место. Но Сэм говорит «да».

Череп